Иврит – язык божественный?

Претензия на объективность

Поскольку разговор у нас пойдет о мировоззрении, притом о еврейском, начнем с… возражения, главного: «Ох уж мне эти «измы»!». Или более интеллигентно, по Булгакову: «все теории стоят одна другой». Совсем классически: «теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо»[1]. Короче, проблема всех религий и морально-этических систем одна – субъективность. Восточные практики медитации, катарсис христианства, танцы суфиев – все это несомненно замечательно, но если я не почувствовал… Но даже если почувствовал, то что это доказывает, простите?! Хотелось бы что-то без сомнений проверяемое и совершенно доступное, знаете ли.

Именно такова претензия иудаизма. Она сводится к феномену языка Пятикнижия Моисеева и заключается в отсутствии омонимов. Не впечатляет? Не торопитесь, выслушайте до конца. Современные языки, русский, английский, испанский и т.д. имеют от полумиллиона до миллиона слов. Язык Пятикнижия – чуть более двадцати двух тысяч! И все? И вся Книга книг? Я же попросил не торопиться. Имея в запасе около тридцати фонетических звуков и около миллиона слов, мы, естественно, сталкиваемся с омонимами – запер замок на замок, чтобы замок не замок – словами, пишущимися и звучащими одинаково, но никак не связанными смыслово!

Суть еврейской претензии: если два слова на иврите имеют общий корень, они обязаны, без всяких исключений, иметь общий смысл. Это объясняет «бедность» словарного запаса, но позволяет удивительное самообъяснение смысла, рассматриваемого понятия. Например, слово адам, ставшее во многих наречиях именем собственным (вспомните хотя бы незабвенного Адама Козлевича). Адам означает на иврите человек, но как определить этот, весьма гуманистический, термин? А ведь от определения зависит жизнь индивидуумов[2]. Феномен иврита позволяет вынести весьма необычный вердикт: человек – это помесь ангела и животного.

Дело в том, что на языке Торы слово адам имеет однокоренные слова адама и адамэ – земля и подобие, соответственно. Отсюда вердикт еврейских мудрецов – смешение высокого и земного, помыслов и инстинктов, духовного и материального. Собственно, каждое ивритское слово имеет несколько значений. И эти дополнительные смыслы, подобно прожекторам, высвечивают внутреннее содержание термина.

Пять слов, которые мы сейчас рассмотрим, позволят нам выстроить, хоть и не детально, все здание еврейского мировоззрения. А выводы сделаем после урока иврита.

Урок временно-пространственного континуума

Первое из слов, которые нам предстоит выучить – олам - עוֹלָם, памятно жившим при советской власти по термину из трех букв, которое советские пионеры писали на заборах. Если вы подумали о слове май, то ошиблись. Мир или, как говорят по-украински – увесь навколишній світ (весь окружающий мир). Его дополнительный смысл – сокрытие. Не правда ли, неожиданно? Оказывается, с еврейской точки зрения, материальный мир – это не «реальность, данная нам в ощущениях». Функция этого мира… скрывать?! Простите, что? Ответ: конечно то, что стоит за этим миром. И мы выходим на базисную идею иудаизма – свободу выбора и, как следствие, ответственность, награду и наказание. Вот как об этом повествует Пятикнижие: «Жизнь и Добро, смерть и Зло дал Я перед вами… выбери жизнь» (книга «Дварим»).

Не очень понятно?! Но если вспомнить о контексте, о выборе, то для понимания нам нужно идентифицировать жизнь с выбором Добра, ну, а смерть, это просто альтернатива. Ведь, желая дать, должен дающий позаботиться и о возможности… отказа! А иначе это будет принуждение!

Следующий термин – время – весьма трудноопределим. Например, мудрецы говорят, что время – это движение пространства. А язык иврит утверждает, что время – зман – это просто возможность – (зминут – доступность, ґазмана – приглашение). Получается, что жизнь, отпущенное нам время – это возможность решить «таки бог есть?!».

Рассказывают, что однажды, в старое советское время, Рабинович с этим вопросом обратился не куда-нибудь, а в райком партии, где ему безапелляционно отрезали: «Давно доказано, что никакого бога нет!» – «Таки нет, – вздохнул Рабинович – а когда будет?»

Из этого корневого вопроса вытекает наша жизнь. Но несомненное для всех, кто время от времени заглядывается на свое отражение в зеркале, движение жизни дает нам – на иврите – удивительную возможность стыковки пространства и времени. Первый из выученных нами терминов – олам – означает «все место». Снабженный «направляющим» предлогом «к» – ле, он превращается во… все время – леолам. Очевидно для «поклонников» общей теории относительности, что пространство все и время все совпадают. Но, что сопряженность пространства/времени заложена в иврит…

А к определению наших мудрецов: «время – это движение пространства», как и в случае (не простом!) с адамом, добавим корневое происхождение определения и, конечно же, направленность движения – ле-олам!