Берейшит

Искушение змея

 

Я хочу познакомить вас с равом Форманом. Современный американский раввин, живёт в Квинсе, к сожалению, говорит только по-английски. Так вот, рав Форман обращает моё внимание на то, на что я никогда внимания не обращал. Но сначала его визитная карточка, очень коротко. Сказано, как известно, что жизненная задача палестинцев – не давать жить Израилю в стране Израиля. А Ицхак откапывает колодец, ещё Авраамовский, источник изобилия. И вот это палестинское: наш, наше! Второй источник, то же самое.То есть, первый Ситна, потому что обвиняли, что это всё наше, а вы заграбастали. Ладно, он роет второй источник, его слуги. Почему приходят палестинцы родные? «Наша вода!» Ну, почва наша, а воды подпочвенные, значит, и колодец наш. А вот с третьим колодцем как-то всё обошлось, тьфу-тьфу-тьфу, и палестинцев никаких. Спрашивает рав Форман: а почему так? И находит в Торе на уровне простого-простого слова. Помните, голод в Израиле, и всё как у Авраама, и Ицхак спускается в Египет, и тут Всевышний и говорит ему… Очень красиво… Когда Яков в аналогичной ситуации спускается, помните, он в Беэр-Шеве обращается к Б-гу отца своего Ицхака. А где Б-г Авраама? Куда делся? Ответ: понимаете, Яков хочет услышать то, что услышал Ицхак: а не спускайся в Египет. Он не хочет услышать то, что сделал Авраам, простите.

Что Всевышний говорит Ицхаку? «Гур ба-арец» (проживай в стране), помните, когда братья приходят в Египет, они говорят: мы здесь пожить пришли, вам так переводят. Проживать пришли, там написано – лагур, гур – это вид на жительство, временное проживание. А дальше следующее предложение: «Сел Ицхак в стране Израиля». Но палестинцы его так достали, что он встал и пошёл, и они его тут же оставили. Объясняет рав Форман: понимаете, ему ведь сказали «проживать», а он сел. Вот у него и были проблемы, как только встал – проблемы закончились. В стране Израиля нельзя сидеть. Она для того, чтобы к Б-гу идти. Это рав Форман, просто на уровне слов.

А теперь очень красивый вопрос, который позволит нам достойно завершить нашу встречу. Первый человек, его жинка и змей. Говорит змей, а вам, как всегда, ужасно переводят, и что он говорит? «Аф ки-амар Ашем» (несмотря на то…) Вам же переводят как «Разве сказал», а в оригинале написано: «Несмотря на то, что сказал Всевышний не есть плоды от всех деревьев», точка. Тут же нельзя ставить точку, говорит рав Форман, это же ровно половина предложения. Понимаете, вы собираетесь противопоставить: несмотря на то, что, но тем не менее. Где продолжение? Публика требует продолжения. И говорит рав Форман: А чем змей отличался от человека? Помните, он был похож на него всем, он уболтал первую женщину. Но он же не был человеком, он был как человек. Говорит рав Форман: а чем животное отличается от человека? Животное одноплановое. Там одна программа, там нет выбора. Понимаете, что говорит змей? «Ты же человек, тебе же Всевышний сказал снаружи, вот я, бедное животное, ко мне Всевышний изнутри, у меня нет выбора, а тебе и снаружи, и изнутри».

Я хочу вам напомнить комментарий Симхи-Бунима из Пшисхи ровно на ту же тему. Комментарий следующий, оцените тоже красоту: помните доводы змея, ну, плюс провокацию, всё, что мы учили. Так вот, Симха-Буним пошёл чуть дальше и сказал, как должна была ответить женщина. Ответ был и звучал следующим образом: Змей, твоим предложением ты реализовал то, что ты хотел сказать. То есть, что ты мне сказал? Что ослушаться Всевышнего – перейти на уровень выбора. Ты сейчас хорошо-хорошо, а работать тяжелее, перейти на уровень добро-зло выбор, ведь чем тяжелее ты работаешь на Всевышнего, тем выше будет твоя заслуга. Так змей сказал. Как надо было ответить? «Змей, ты абсолютно прав. Предложив мне ослушаться Всевышнего, ты поставил меня в ситуацию выбора: слушать тебя или Всевышнего. А это и есть добро и зло, при этом, добро очевидно – слушать Всевышнего. Так что спасибо за доверие, я уже в системе выбора добро-зло и выбираю добро, ведь ты же имел в виду, чтобы я ушёл в добро и зло не для того, чтоб выбрать зло». Никогда же наше деструктивное начало не говорит: выкури сигаретку, получишь рак лёгких. Не дай Б-г, оно говорит: выкури сигаретку – расслабься, улучшает память никотин, ну, как всегда с нами. То есть, ты, змей, предложив мне выбор между добром и злом, имеешь в виду, чтобы я заслужил у Всевышнего, то есть, выбирал добро, ну, так я его и выбираю – тебя не слушаю.

А теперь соединим эти два комментария: рава Формана и рава Симхи-Бунима. Понимаете, всё, что говорит и тот, и другой: змей создал выбор, настоящий выбор, своим появлением, своими словами. Как говорит рав Форман: несмотря на то, что сказал тебе Всевышний, снаружи тебе сказал. Ты же не как я, у тебя же не только внутри, внутренний голос: и тут внутренний голос ему и скажи… У нас же не только внутри, у нас и снаружи, у нас есть выбор. Что и делает змей. Понимаете, и Симха-Буним, и рав Форман говорят о чём? Змей создал ситуацию выбора, в этом была его задача. Он, действительно, создал выбор. Причём, по Симхе-Буниму он, создав выбор добра и зла, уже сделал добро и зло. Ну, выбор: слушаться Всевышнего или слушаться змея – это уже и есть добро и зло. Он уже понизил человека. Но в том-то и удивительность выбора, что человек не выбрал добро, он не понял, он ещё думал, что выбирает между хорошо и хорошо. Это ещё одно место из Симха-Буним из Пшисхи, уже про дорогу дерева жизни, и там сказано: и будет есть, и будет жить вечно. Обращает внимание Симха-Буним: кушать – это когда кушать хочется, это когда есть недостаток, а вечность – это когда нет недостатка. Кушать и жить вечно – несовместимо. И будет кушать, и будет жить вечно?! Вот так надо читать. Это же невозможно вместе. То есть, кушать – значит, недостаток. Вечность означает совершенство. Одно может вести к другому, но они не могут быть вместе. Кушать и жить вечно не получается вместе, а только как средство и цель, но тогда…

Вопрос: Нужен же аппетит сначала?

Ответ: Так аппетит был, в том-то и дело. Это то, что змей использует, он говорит: ну, если тебе сделали аппетит, так кушай. Ответ: аппетит только для этого, но не для этого. Понимаете, нам дают жизненную энергию для хорошего. Нам не дают для плохого жизненную энергию. В чём ужас? А выбор есть, можно её использовать и для плохого.

Помните, то, что мы учили: оберегать не дорогу К дереву жизни, это же ужас ваших переводчиков, у нас целый урок на эту тему, а оберегать дорогу дерева жизни. Там не «Дерех К», там «Дерех эц хаим» – дорога дерева жизни. То есть, «дорога вечности». Мы идём дорогой праведников. И наша основная проблема – нам всё время пытаются закруглить дорогу, увести с неё, и Всевышний, это целая тема, охраняет справа и слева. Помните: справа херувимы, а слева меч обжигающий и меч переворачивающий. И всё, что мы учили по этому поводу.

В любом случае, как мы смыкаем? Вопрос: так у первого человека был выбор? Ответ: для нас не было. По отношению к нам у него никакого выбора не было. Это замысел Всевышнего, это не аварийный вариант, и не надо говорить: а всё могло бы быть иначе. Всё происходит ровно так, как должно, а то, что не удалось первому человеку, не удалось Эйсаву и не удалось Александру Македонскому, сделает Всевышний. Это были неподъёмные вещи. Это та самая Ханука… Я понимаю, что первая была б лучше. И ежели бы Осип Эмильевич Мандельштам не принял бы лютеранство, а писал бы что-нибудь про Тору… Ещё будет, только его не будут уже звать Мандельштам, но это не принципиально. Принципиально, чтобы мы своё сделали. А переживать о том, что всё могло быть иначе, не нужно. Для нас всё так, как должно, наша задача просто учиться у первого человека, у Якова, у всех учиться. Потому что выбор есть только сейчас, раньше его не было. Только у нас, у них не было, не было для нас. Потому что всё, что они сделали, они сделали ради нас. И мы учимся у раби Элиэзера бен Педат, понимаете, что человек даже вот так мог. И вопреки всему он говорит: не надо заново начинать весь мир. Этот мир сделан, как сделан, и тут не надо улучшать, господа. Не надо улучшать Тору, не надо улучшать замысел Всевышнего, мы уже проходили, мы уже знаем, как это заканчивается. А что надо? Надо вставать. Каждое утро.

Вопрос: Тогда и Богдан Хмельницкий правильным был?

Ответ: Так мы же об этом говорили три месяца назад. Потому что без этой боли я не знаю, где бы я сейчас был.

Вопрос: Ужаснуться и отстраниться?

Ответ: Не просто ужаснуться, вы не понимаете, ужаснуться и отстраниться – это уровень человека. А вот когда уже болит так… Ну, я же вам, помните, цитировал дяденьку, я не знаю его, но он слушал ещё кассеты в девяностых годах о Катастрофе, он слушал всю ночь, тема Катастрофа, можете почитать книгу, мало не покажется. У него было желание просто взять автомат Калашникова и немножко пострелять в нацистов. Вопрос: где их найти, но допустим. А дальше? А дальше он стал соблюдать законы и вообще стал евреем. Понимаете, боль сдвигает с места, уж больно мы инертны. Стыд тоже, но стыд – это меньше, чем боль, и потому стыд – это уровень человека. Кому не стыдно, тот не человек, а кому не больно, тот не еврей.