Ки Теце

Для тех, кто хочет подумать о свободе выбора

О «сыне буйном и непокорном»

«Если будет у человека сын буйный

и непокорный… и забросают его все

жители его города камнями и умрет»

(Дварим, 21:18; 24)

Более чем странный закон о смертном приговоре для тринадцатилетнего ребенка, мы всегда объясняли[1] на уровне драша. Но как у любой другой мицвы Торы, у закона, обрекающего на смерть тринадцатилетнего обжору и пьяницу(!), должен быть абсолютно материальный смысл. Его мы попробуем раскрыть с помощью «противоречия» из Трактата «Бава Мециа». Мудрецы ожидаемо подтверждают, что никогда ни один Санґедрин не выносил подобного приговора ребенку. А раби Иеґуда свидетельствует: что лично видел могилу «сына буйного и непокорного»?!

Рав Элияґу Атиас предлагает следующее объяснение: могила, которую видел Йоханан, принадлежала выросшему «отроку буйному и непокорному», котрого казнили за предумышленное убийство, в возрасте весьма далеком от отроческого. И Тора, говоря о смертном приговоре для столь «неординарного» ребенка, предопределяла конечный результат его жизни.

Закономерность такого результата связана с деталями, делающими закон о «неслухе» неисполняемым. Для вынесения смертного приговора требуется не только инициатива папы и мамы, но и их духовная… идентичность. Одинаковый (духовный) рост, одинаково звучащий голос (духовно-воспитательный дуэт!). Короче, не просто непререкаемое единство, но и признанная Санґедрином безупречность воспитания.

Но даже и после такого объяснения на уровне пшата, закономерный вопрос: «и где вы видели родителей, желающих смерти своему ребенку»??! Рав Атиас отвечает историей, случившейся около ста шестидесяти лет тому назад. Раби Мотл из Чернобыля прочитал в одном из поданных ему квитлов (записок, просьб, от украинского «квіток»): «ребе, помолитесь, пожалуйста, о смерти для моего сына, имярек». Столь необычная просьба заставила ребе, с помощью чернобыльских хасидов, естественно, разыскать и расспросить еврейскую маму – автора послания-просьбы. И вот что он услышал: «моего мальчика угнали на двадцатипятилетнюю службу в русскую армию. Увидеть его в нашем мире мне уже не суждено, ведь я не молода. Но и в мире духовном мы не увидимся – ведь он будет вынужден позабыть о законах Торы. А потому, лучше ему умереть, и тогда я смогу его увидеть хотя бы после смерти».

Не обсуждая эту историю, я хочу за вас задать вопрос: неужели есть случаи, когда все предопределено?! Заодно проясним использованное в нашем комментарии правило Торы: «судят по результату». В случае с Ишмаэлем, сыном Авраґама, молитва Агари и самого Ишмаэля предотвратила смерть отца арабского народа, но, к сожалению, не результат, который у всех у нас «на лице», ну и вокруг него, на Ближнем Востоке.

А урок для всех нас в преддверие праздника Трубления – даже если количество наших лет на земле предопределено, молитва способна качественно изменить их содержание.