Совершенство камня.

«Не сажай себе ашейру –

всякое дерево у жертвенника»

(Дварим, 16:21).

Раби Меир Симха Коэн из Двинска объясняет смысл запрета через безнедостаточность Создателя. Вся идея чужой работы, символом которой в древнем мире было дерево, многообещающе названное ашейра (от ашер – счастье), была попытка человека задобрить высшие силы. Исходной точкой рассуждений, приводящих к подобному мировоззрению, было: желая многое получить, следует не скупиться на жертвы.

Еврейская традиция, противостоящая подобным взглядам, основывается на абсолютности Вс-вышнего, Его безнедостаточности. А как же быть с обязанностью приносить приближения – корбанот, ведь, согласитесь, похоже?! Камень, из которого строится мизбеах – жертвенник, является антиподом идеи дерева – ашейры. Камень символизирует абсолютную самодостаточность, отсутствие какого-либо недостатка. Корбанот-приближения, это усилие еврея по преодолению собственных, внутренних преград, отделяющих человека от Творца. Никоим образом, ни в каком смысле мы не решаем Его проблем, по одной-единственной причине – у Него их нет.

Цветение, плодоношение дерева-ашейры, символизировало благосклонное принятие высшими силами жертв, приносимых людьми. «Многия труды» на задабривание судьбы венчались весьма зримым результатом – пышным цветением. Идея роста, идея умножения имеющегося, короче, идея результативности – вот что стояло за работой на ашейру – визуальный образ преуспевания и благоденствия. Отсюда обычай украшать деревья, не побежденный христианством и искусственно привязанный к «новогодней» елке («а что делать, что делать?»).

Но любое соседство с подобными идеями приводит к очевидной зависимости от внешней атрибутики, к суевериям и т.д. Потому мидраш, задав вопрос о смысле соседства темы праведного суда с процитированным нами запретом об ашейре, отвечает: дабы научить тебя поместить Санґедрин рядом с жертвенником (Мехильта Йитро). Суд требует отсутствия любого влияния на мудрецов Санґедрина, отсюда палата тесаных камней (лишкат ґаГазит) рядом с каменным же жертвенником.

Потому сказано (Трактат «Санґедрин», 7:2): «Всякий, назначающий неправедного судью, как будто поставил ашейру напротив жертвенника».

В качестве идейного резюме приведем слова Бен Азая (из мидраша на «Ва-йикра», 5:2): «Посмотри, что сказано в теме корбанот. Не употребляется ни имя Эль ни Элоким, а только Тетраграмматон, дабы не дать возможности «миним» открывать рот».