Он-лайн изучение Торы и иудаизма. Раввин М.-М. Гитик - Знакомьтесь

Автор пытается изложить еврейские доктрины строго последовательно, и потому начинает с самого начала, с вопроса: «Если существует Абсолютный Всевышний, то зачем Он стал Творцом?»
Книга также дает вполне определённые ответы на изначально инфантильные – мучающие нас с самого детства – вопросы:
* Что есть жизнь и что есть смерть?
* Имеется ли в жизни счастье и нельзя ли получить его рецепт?
* Отличается ли Ад от Рая?

Устная традиция еврейского народа доносит до нас следующий сюжет. В праздник Рош ґа-Шана*1 (буквально «Голова года», он же – День Суда и День Трубления) Всевышний раскрывает три книги и записывает: праведников на жизнь, мерзавцев – на смерть, а те, кто между ними – «висят» десять дней до Дня Искупления и получают ещё год жизни не в заслугу, а из милосердия.
Очевидно, что буквальное восприятие этой «диспозиции» – жизнь праведникам и смерть мерзавцам – невозможно. Ведь умер же Моше (хотя должен был в силу своей неоспоримой праведности быть записан на ещё один… и так далее), а мерзейшие из мерзких «много лишку» прошагали по земле. Конечно же, в данном случае, еврейские мудрецы не называют жизнью биологическое существование человека. Впрочем, как и само Пятикнижие, определяющее выбор человека весьма
странным образом: «Жизнь и добро, смерть и зло дал Я перед вами… выбери жизнь!» (Дварим, 30:15,19)
Очевидность – «лучше быть здоровым и богатым» – предрешает (и отбирает) выбор? Опять же, наше недоумение прямо связано с инерцией нашего мышления, привыкшего ассоциировать жизнь с «нормальным функционированием бортовых систем» человеческого организма. Ситуация, в общем, начинает напоминать анекдотическую: В Грузию, ещё в советское время, попадает московский рафиниров ванный интеллигент. Его радушный хозяин, в частности, ведет его на местное кладбище, где между ними завязывается беседа следующего содержания.
Гостеприимный хозяин с характерным акцентом показывает на могилу: в Здэсь пахаронэн мой хароший друг Гоги, он пражил целих шэсть лэт!Изумленный гость видит, что на памятнике выбито 84 года, но, вследствие врождённой интеллигентности, молчит.
А грузин не унимается и, показывая на ещё одну могилу, темпераментно восклицает: в А тут лэжит мой самый лючший друг, Гиви. Он пражил цэлих двинацать лэт!!
Тут гость не выдерживает (по надписи на камне получается свыше девяноста(!)): в Простите, но здесь написано...
Ты ничего не панымаешь! У нас, в Грузии, мужчин считается живой, когда у него есть всё – дэньги, женщины, машины, дачи!!
Ну, в таком случае, на моей могиле будет написано: «Мёртворождённый»!
Собственно, в еврейской традиции жизнь – это лишь те моменты нашего существования, когда мы сознательно выбирали Добро.
Для объяснения подобной точки зрения я воспользуюсь известнейшим шлягером середины шестидесятых – песенкой Булата Окуджавы:
Девочка плачет, шарик улетел,
Её утешают, а шарик летит.
Девушка плачет, жениха всё нет,
Её утешают, а шарик летит.
Женщина плачет, муж ушел к другой,
Её утешают, а шарик летит.
Плачет старуха, мало прожила,
А шарик вернулся, а он – голубой.
«Ах, как точно, и это – вся жизнь!» – интеллигентнейше вздыхают шестидесятники.
Так вот, уважаемые господа, обрисованное в песенке – это не жизнь, а лишь её течение! «Ну и какая разница?» – спросите Вы. Для ответа позволю себе выступить перед Вами в роли… пророка. Да-да, и не сомневайтесь. Обращая на Вас свой пронзительно-пронзающий взор, громогласно объявляю:
– Будучи ребенком, Вы игрались в игрушки. А ежели доживёте до старости, болезни Вам обеспечены!
Что, не впечатлило? Ах, предсказуемо. Так и я о том же. Обрисованное Окуджавой – всего лишь декорации, на фоне которых течёт отпущенное нам время. И задача (она же, по совместительству,– выбор), поставленная перед человеком, – обнаружить всё определяющее течение и переключить управление на себя. В каком-таком смысле – течение, управление? Ведь все мы с лёгкой руки дедушки Фрейда, привыкли полагать себя сложнопереплетенными комплексно-противоречивыми созданиями с под- и надсознаниями и…
А не надо так сложно. Классик (в данном случае я говорю о немецком гении Генрихе фон Клейсте и его удивительном философском эссе «О театре марионеток») увидел ситуацию с управлением нашими тело- и душедвижениями следующим образом: «Не следует думать, будто машинист (управляющий движениями куклы) придерживает и дергает за нитку каждый член в отдельности.
У каждого движения есть свой центр тяжести; достаточно управлять этим центром, находящимся внутри фигурки; члены же её – не что иное, как маятники, они повинуются сами собой, механически, их дергать не нужно».
Собственно, таким «центром тяжести» у человека является хорошо нам знакомое из Пятикнижия «египетское царство», или, более конкретно, удивительнейшее из человеческих желаний – желание 2 Автор, естественно, не обобщает, и шестидесятники, конечно же, не все реагировали на песню подобным образом. Интерпретация самого Окуджавы, по словам человека, лично обсуждавшего эту песню с Булатом Шалвовичем в год её появления – весьма схожа с моей.. исполнять собственные желания.
Тщательно законспирированное (неосознанное и даже не ассо- циирующееся, в отличие от всех остальных наших желаний, ни с какой частью тела), оно практически является нашим «серым кардиналом». Его безусловность: во-первыхых, я хочу исполнять любое свое желание, и лишь, во-вторых, включается механизм осознания и разумной оценки. (Сравните с желанием другого человека. Став нам известным, оно пройдёт «тройную дистилляцию» – на: разумность, т. е. выгодность для меня; созвучность моему настроению; и, наконец, соответствие моим желаниям – прежде, чем будет исполнено).
Искажение воспринимаемой реальности, создаваемое желанием исполнять собственные желания, есть субъективность или, попросту, – эгоизм.
Исходя из вышесказанного, позволю себе согласиться с Генрихом фон Клейстом и его героем и принять тезис о легкости управления марионетками через их эгоцентр. Например, для превращения в человеколюба законченного эгоиста, из всех ценностей признающего одну – наличные, вовсе не нужно (да и невозможно!) проделывать процедуру с духовным перерождением. Достаточно сделать его владельцем ресторана. Всё остальное – бессонные ночи и размышления о том, как удобнее посадить, вкуснее накормить и вежливее обслужить – прямое следствие нажима на «личный» эгоцентр! Надеюсь, что теперь определение жизни как реализованного выбора приобретает необходимую (для начала) глубину и рельефность.
Собственно, попытке дать еврейскую точку зрения на феномен жизни и Творения вообще и посвящена эта книга. Главным подспорьем будет удивительнейший из языков – язык Пятикнижия, иврит. В нем содержатся корни всех (это претензия, заслуживающая проверки на разумность) философских идей иудаизма. Основной инструмент для всего последующего – человеческая мысль (בשחמ
הב – «махшава») имеет на языке Торы дополнительное значение – «важность». Несомненно, лишь то является предметом наших раз-
Глава Вступительная «О живых, мертвых и…» мышлений, чему мы придаём значение. И если Вы открыли данное издание, то хочется верить, что Вы полагаете вопросы, связанные со смыслом жизни, достойными… мыслей, хотя бы потому, что альтернатива… – анекдот: Однажды по необитаемому острову шла обезьяна. Она увидела банановую пальму и ей очень захотелось полакомиться высококалов рийным жёлтым плодом. Она долго трясла пальму, но бананы прочно сидели на своём месте и не падали. Тогда внутренний голос подсказал обезьяне: «Сядь, подумай!» Обезьяна приняла позу роденовского «Мыслителя», догадалась, взяла палку и сбила банан.
Потом та же история произошла с человеком. Он тоже шел, «заимел» желание, долго тряс... внутренний голос, поза «от Родена» и… «Чего думать! – вскричал homo sapiens. – Трясти надо!»
Есть два авторских способа прочтения материала. Если Вас, уважаемый читатель, более всего интересует Цель Мироздания, то следует после предисловия сразу отправиться во вторую часть, а затем – в первую и третью. Альтернатива очевидна.
Увлекательного чтения.