Ки-таво

Ответ на незаданный вопрос

 

«И возьмет коэн корзину из руки твоей,

и положит ее перед жертвенником

Вс-вышнего, Вс-сильного твоего.

И ответишь, и скажешь перед Вс-вышним,

 Вс-сильным твоим: Арамеец, губитель отца

моего, и спустился в Мицраим»

(Дварим, 26:4-5).

 

Два вопроса, и оба напрашивающиеся. Если «и ответишь», значит, был вопрос?! И если начинаем свою благодарность с «арамеец, губитель моего отца», так может стоит начать с Начала, чего уж мелочиться??!

Рав Моше-Тувия Беренштейн предлагает общую концепцию, в вопросной форме, позволяющую простое объяснение: корзина с фруктами у жертвенника?! А в чем собственно, вопрос? – Первенство Вс-вышнего не обсуждается. Поясняем: первинки урожая, который несомненный символ моей успешности, результативности – тут уже недалеко и до Лавана-арамейца[1]. Напомню также о вопросе Виленского Гаона о соседстве праздника Сукот со сбором урожая – не мешает ли подобная близость?

Поднимание земного к Небесам и есть главная задача Израиля. И в этом смысл корзины фруктов, поднимаемой до уровня жертвенника. А «низость» Лавана, его политическое кредо: «дочери – мои дочери, и сыновья – мои сыновья, и мелкий скот – мой скот, и все что ты видишь – оно мое!» (Бе-рейшит, 31:43). Все материальное – «все, что ты видишь» – принадлежит арамейцу Лавану. Здесь корень Египта, тут «пружина», которая развернется в Исход[2].

Корзина подле жертвенника и «изначальная» школа Израиля у Лавана – это и есть вопрос, на который мы отвечаем всей своей жизнью: «и ответишь, и скажешь»!