Недельная глава Ки Таво начинается с заповеди бикурим - первых плодов. Первые плоды, годные к употреблению, должны быть собраны и транспортированы в Иерусалим, в Храм, к коэну. Мидраш Танхума даёт очень странное объяснение этой заповеди: "Моше предвидел, что с разрушением Храма исполнение заповеди бикурим закончится и поэтому Моше установил практику молитвы три раза в день."

Сфат Эмет говорит, что связь между молитвой и приношением первых плодов заключается в очень простом принципе - отсрочке удовольствия. Время утренней молитвы самым неудобным образом выпадает на то время, когда так хочется поспать... И точно так же как отказываясь от плодов мы подчёркиваем, что на самом деле плоды - это не результат наших действий, а только финальная стадия раскрытия благословения Всевышнего (Ки Таво, 5631), мы отказываемся от утреннего сна.

Тут можно возразить: но ведь это касается только утренней молитвы, что насчёт минхи (послеобеденной молитвы) и маарива (вечерней молитвы)? Мало кто спит на закате и уж тем более сразу же после выхода звёзд. Махараль объясняет, что и в этом случае работает всё тот же принцип "отсрочки удовольствия".

Время минхи наступает как назло посередине рабочего дня, когда только-только настроился поработать, и тут же надо все бросить и идти молиться. То же самое происходит и с мааривом - вечерней молитвой. То время, которое предназначено для отдыха/ночной жизни (все зависит от принадлежности к возрастной/социальной категории) - вот как раз это время предназначено для вечерней молитвы.

Это объяснение даёт ответ на вопрос о связи между первыми плодами и молитвой, но почему Мидраш Танхума говорит о разрушении Храма? Как известно Храм в Иерусалиме был самой "высокой" точкой в мире. Точкой в которой духовное проникает в материальное, то самое место в котором Шхина (присутствие Всевышнего) раскрывается с максимальной интенсивностью.

В этом мире всё зависит от уровня раскрытия Шхины, и степень изгнания и отчуждения Шхины определяет степень нашего физического, эмоционального, интеллектуального и духовного отчуждения. Молитва призвана исправить именно этот уровень отчуждения. Конечно же молитва это не метод выклянчить то, что нам необходимо в конкретный момент времени. И это как раз то, что Моше Рабейну понимал как никто другой.

Когда Моше молится о выздоровлении своей сестры: "Всевышний, пожалуйста, излечи её пожалуйста" (Бемидбар 12:13), то он молится об излечении Шхины, а не о излечении самой сестры напрямую. Моше понимает, что если бы Шхина не "болела" и не была бы в какой-то степени в изгнании, сама возможность страданий была бы невозможна. Исправление Шхины автоматически исправляет все остальные проблемы (Тикуней Зоар, Тикун 6).

Бааль Шем Тов говорит, что когда целью молитвы является что-то материальное, то именно то, о чём человек молится становится преградой, и такая молитва имеет мало шансов быть услышанной. Ведь если цель молитвы это Соединение, тогда любое намерение для достижения личных целей будет прямой противоположностью цели молитвы.

Когда человек слишком фокусируется на своих собственных заботах, вместо того чтобы получить то что ему необходимо в качестве части Целого, он отделяет себя от Целого, и такая молитва конечно же не получит ответа. (Кессер Шем Тов, 176).

р. И. Гладштейн