Ки тице

Еврейский закон

«… и так делай с всякой

потерей брата твоего…»

(Дварим, 22:3)

Наш эпиграф – это основа всех законов Устной Торы о пропаже имущества. Мудрецы растолковывают этот закон с естественным ограничением. Сохранение и возвращение потерянного в случае минимальной ценности пропажи, которая определяется ответом на вопрос: стал бы сам нашедший искать такую пропажу? Но Устная Тора идет дальше и утверждает, что связь хозяина с потерянным имуществом обрывается вследствие отчаяния. И это, на первый взгляд, противоречит здравому смыслу. А ведь именно он положен в основу имущественного законодательства римско-западной цивилизации.

Ситуация с еврейским прононсом, где хозяин набитого ассигнациями бумажника кричит при виде волны, уносящей его деньги: «Ой! Мои сто тысяч!», и это делает его деньги достоянием нашедшего. Секундное отчаяние и все, что нажито – уплыло?! Мы уже обсуждали[1] один из аспектов этого раздела законов, но сейчас, с помощью рава Йихиэля Вайнберга, попробуем разъяснить алахическое основание закона об отчаянии владельца потерянного кошелька.

Рыночная стоимость имущества лежит у истоков любых законов о материальных ценностях. И любая сумма в ассигнациях, отмененных правительством, становится равной нулю. Но хозяин-барин! И его решение: «ой, пропали денежки» обесценивает любую унесенную приливом или обстоятельствами драгоценность! Отсюда, по мнению рава Вайнберга, и вытекает принцип «отчаяния во владении».

Примените вышесказанное к собственному телу и оцените милость Вс-вышнего, даровавшего людям старость и болезни.

Курить вредно! Пить противно! А умирать здоровым – обидно!