Дварим 5772.
Мягкость и строгость любви.
«И дней, в течение
которых,
мы шли из
Кадеш Барнеа, пока
не
перешли русло Зереда –
тридцать восемь лет, до
смерти всего поколения...
И говорил Всевышний
мне сказать»
Дварим
2:14, 17
РаШи удивляет
следующим комментарием: «Но от отсылки разведчиков и до сих пор не было «и говорил», а только «и сказал». Учит тебя, что все тридцать
восемь лет, пока был Израиль под приговором [о гибели поколения, плакавших
Девятого Ава], не обращался к нему [к Моше Рабейну], не говорил языком
симпатии, лицом к лицу. И учит нас, что не присутствует Шхина на пророках, а
лишь ради Израиля».
Обращение «и говорил», «и сказал» градуируются однозначно – первое твердое «мужское»,
второе мягкое «женское» - «и скажи дому
Яакова» - передай женщинам, в мягкой, не приказной форме. И вдруг РаШи все
переворачивает?!
Рав Лунчиц
предлагает посмотреть пристальней и увидеть в строгости Любовь, а в мягкости…
снисхождение. Для понимания его концепции, рассмотрим пример отношения
родителей к малышу и подростку (вариантно – юноше). Любовь к тому и другому под
сомнение не ставится. Но если в первом случае ее проявления ограничены
хрупкостью и ранимостью новорожденного существа, то во втором, назначение Любви
– установление правильных (адекватных) границ Личности.
Рав Лунчиц
приводит в пример Синайское откровение, жесткость которого была обусловлена
желанием Вс-вышнего «врезать» в нас слова Торы («Декалога»). И получается, что
строгость обращения означает… максимальное (неограниченное) проявление Родительской
Любви. Именно так трактует РаШи.
От себя
добавим – подвиг разведчиков[1] был
мотивирован желанием продлить скитания по пустыне – эмбриональный период
отношений Израиль – Творец. Сделать период беременности нашего народа полным –
сорок лет.
Получается, что
тридцативосьмилетнее мягкое отношение Вс-вышнего: «и сказал», было связано с нежным духовным возрастом поколения
пустыни, не желавшим взрослеть и «вступать в жизнь» - в страну Израиля!
|
