Дварим 5772.

Мягкость и строгость любви.

«И дней, в течение

 которых, мы шли из

Кадеш Барнеа, пока

 не перешли русло Зереда –

тридцать восемь лет, до

 смерти всего поколения...

И говорил Всевышний

мне сказать»

Дварим 2:14, 17

РаШи удивляет следующим комментарием: «Но от отсылки разведчиков и до сих пор не было «и говорил», а только «и сказал». Учит тебя, что все тридцать восемь лет, пока был Израиль под приговором [о гибели поколения, плакавших Девятого Ава], не обращался к нему [к Моше Рабейну], не говорил языком симпатии, лицом к лицу. И учит нас, что не присутствует Шхина на пророках, а лишь ради Израиля».

Обращение «и говорил», «и сказал» градуируются однозначно – первое твердое «мужское», второе мягкое «женское» - «и скажи дому Яакова» - передай женщинам, в мягкой, не приказной форме. И вдруг РаШи все переворачивает?!

Рав Лунчиц предлагает посмотреть пристальней и увидеть в строгости Любовь, а в мягкости… снисхождение. Для понимания его концепции, рассмотрим пример отношения родителей к малышу и подростку (вариантно – юноше). Любовь к тому и другому под сомнение не ставится. Но если в первом случае ее проявления ограничены хрупкостью и ранимостью новорожденного существа, то во втором, назначение Любви – установление правильных (адекватных) границ Личности.

Рав Лунчиц приводит в пример Синайское откровение, жесткость которого была обусловлена желанием Вс-вышнего «врезать» в нас слова Торы («Декалога»). И получается, что строгость обращения означает… максимальное (неограниченное) проявление Родительской Любви. Именно так трактует РаШи.

От себя добавим – подвиг разведчиков[1] был мотивирован желанием продлить скитания по пустыне – эмбриональный период отношений Израиль – Творец. Сделать период беременности нашего народа полным – сорок лет.

Получается, что тридцативосьмилетнее мягкое отношение Вс-вышнего: «и сказал», было связано с нежным духовным возрастом поколения пустыни, не желавшим взрослеть и «вступать в жизнь» - в страну Израиля!