Мама Рахель

«А сейчас два сына твоих, рожденных

у тебя в стране Египет, мне они.

Эфраим и Менаше как Реувен и Шимон

будут для меня… А я при приходе моем

из Падана умерла на меня Рахель»

Бе-рейшит 48:5,7

Наше обычное восприятие «еврейской манеры» Яакова – прерывающего самого себя и «вдруг» вспоминающего о смерти Рахели – оправдание желания быть похороненным в пещере Махпела, в то время как мама того, кто должен (клятва!) исполнить его волю похоронена по дороге.

Но рав Шимшон Рефаель Ґирш резонно возражает против подобного восприятия: «если бы речь шла о желании Яакова оправдаться перед Йосефом, то тема пространственных координат смерти Рахели возникла бы в предыдущем сорок седьмом параграфе, где Яаков заставил Йосефа поклясться похоронить его в пещере Махпела».

Соседство с объявлением первородства Йосефа – двойной доли: Эфраим и Менаше, ветви Израиля – свидетельство совершенно иного смысла пасука номер семь. Назначение Йосефа первородным сыном - есть дань любви и уважения Яакова к матери Йосефа.

Беспокойство Яакова связано с будущим местом Рахели в истории народа. По всем параметрам Леа затмевает свою младшую сестру. И психодвойники Рахели и Леи – Бильґа и Зильпа – оказываются вместе с Рахелью на втором плане, всед за Йеґудой и его пятью братьями.

 Выделение Йосефа не просто дань уважения и любви – это признание исключительности заслуг Рахели в деле становления нашего народа. Именно молчание Рахели – причина рождения детей Леи. Незаметность ее вклада (всего два сына, похороненность по дороге) заставляют Яакова подарить Рахели три ветвив Израиле, сделав ее сына первенцем. Потому и соседство признания Эфраима и Менаше ветвями в Израиле с упоминанием о «маме Рохл».