Я думаю, не одно поколение знакомящихся с содержанием Пятикнижия было заинтриговано: жилу из самой лучшей, задней части, которую евреи, презрев иррациональность запрета, не едят. В тех местах, где в общине не было менакера (так называют у евреев специалиста, умеющего находить и вытаскивать данное запретное сухожилие) гои знали, что лучшую филейную часть можно недорого купить у евреев. Её, не умея избавиться от запретной жилы, продавали всю целиком неевреям (так было, например, в Москве, во второй половине 70-х).

    Мы попробуем с вами подступиться к «гид hанаше» с помощью комментариев рава Шимшона Рефаэля hирша и рава Моше Шапиро, а также (излишне упоминать) моего ребе Моше Франка. Начнём с объяснения последним термина «акев» – עקב – «пятка». Та самая, уязвлённая, про которую сказано: «Они [люди] будут размозжать вам [змеям] голову, а вы будете язвить им пяту» (Бе-решит, 3:15). Идиома «с головы до пят» позволяет ориентировать голову как самое высокое в человеке, а пятки – как самое низкое. К тому же, пяту обтягивает самая грубая, нечувствительная кожа, и с них же, с пяток, начинается падение всего тела.

   Образный ряд в данном случае самоочевиден. Наша невосприимчивость (грубость восприятия) – самое суть человеческой слабости – место укуса Змея! Всеобъемлющесть (на материальном уровне) картины реальности, созданной нашим мозгом во всеоружии чувств, прямо противопоставлена бесчувственности пяток.

   «Но, – возразите вы, – а добывание смеха вручную?». Действительно, щекотка – несомненная прерогатива именно этой самой униженной части организма. Об этой особенности пяток мы поговорим в заключительной части этого комментария. А пока вернёмся к стройности предыдущего ряда ассоциаций.

  Имя нашего праотца в основе своей имеет именно «акев» – עקב. О его значении «извилистость» мы уже говорили, а пятка (другое значение) в соединении с буквой «йуд» (её числовое значение 10, и она – очевидный символ совершенства) позволяет увидеть в имени יעקב («йуд-акев») совершенство третьего из праотцев, абсолютную власть его головы над всем телом, до самых пят.

   Теперь попробуем разобраться с «хромотой» Яакова: «И засияло ему солнце, когда он проходил Пнуэль, хромая на бедро» (Бе-решит, 32:32). Она прямо связана с дорогой, ведь в место назначения: «И пришёл Яаков совершенным в город Шхем» – наш праотец, это специально подчёркивают мудрецы, приходит без изъянов. Если воспользоваться весьма странной мотивировкой «борца»: «И увидел, что неспособен… и тронул его бедро», то можно заключить, что наши ненавистники, несмотря на окончательность своего поражения, смогут, тем не менее (а точнее из-за, ведь ничего более им не дано!) осложнить и сделать весьма болезненным наш Путь (ногами, ведь из Египта вышли шестьдесят «рибо раглим» – пешеходов!) к цели.

    «Хромота на бедро» как и «язвить в пяту», говорят о временной (до дней Машиаха) слабости Израиля. И «гид-hанашэ», который мы не едим до сегодняшнего дня, есть постоянное напоминание о ней.

  Рав hирш, объясняя значение слова «нашэ», говорит, во-первых, о термине «ношэ» – «נושה», означающем «заимодавец», мало ассоциируемом, на первый взгляд, со слабостью. Но только на первый. Если вспомнить исторически вынужденную средневековую еврейскую профессию – ростовщик, то всё сразу станет на свои места.

   Любой аристократ мог наглеца-еврея, имеющего * Наличие цехов во всех остальных отраслях позволило европейским ремесленникам, врачам, менялам, аптекарям и ювелирам выбросить евреев-конкурентов из всех профессий, кроме ростовщической. безрассудную претензию на возвращение ссуды, велеть высечь, выкинуть, посадить на цепь. Вспомните многократное изгнание евреев из Англии, и других европейских стран, и всякий раз с непременным "прощением” всех взятых у евреев ссуд. Ничего подобного нельзя было себе вообразить с ростовщиками-итальянцами, хотя те ссужали под проценты намного большие.

    (Преуспеть в подобной ситуации могли лишь сыновья Яакова, получившие благодаря нашей маме Ривке на редкость материальное благословение, данное Всевышним через Ицхака. Имя этому вытребованному Ривкой благословению – еврейская удачливость. Согласитесь, что чем бы евреи не занимались – от ювелирного или сапожного мастерства и до литературы и ядерной физики – мы всегда были на редкость удачливы!)

   Итак, давший взаймы – это тот, кто имеет лишь в потенциале, а на текущий момент – неимущий! Ещё интереснее сравнение «нашэ» с множественным числом «нашим» – женщины. Нам ещё предстоит (в недельной главе «Ваехи») обнаружить бесспорное преимущество женщины перед мужчиной. Но именно её очевидное превосходство внутри оборачивается не менее очевидной слабостью снаружи! На иврите тривиально-непритязательное «домохозяйка» – «акерет-hабайт» – оборачивается (по словам раби Акивы) – икар hабайт – сутью, главным в доме. Но если соединение мужчин даёт в результате миньян, или, на худой конец, армию, то соединение женщин не даёт ничего. Каждая из них – это целый дом, целая семья, и потому, в силу своей целостности, женщины несоединимы!

   И множественное число – есть ярко выраженная слабость женского пола. Соединяя эти два значения, приходит рав hирш к выводу о смысле наименования сухожилия – «нашэ». Его значение – слабость во всём внешнем, сугубо материальном. Всём том, что отдано во времени (до поры) и в пространстве (пока Израиль не обретёт себя в естественных границах от Нила до Эфрата) врагоненавистникам сыновей Израиля.

  А теперь, как и было обещано, «о щекотке». Наше поколение заслужило у мудрецов звание «иквэ дэ мэшихэ» - «пятки Машиаха». Наряду с завершающим круг всех поколений, наше поколение также и самое низкое! Низость «поколения пяток», по словам рава Моше Шапиро, выражается в двух вещах – бесчувственности и готовности насмехаться над… Истиной. Вполне бессмысленно насмехаться, как и положено, при смехе, добываемом вручную – щекоткой!