И было по прошествии двух лет…
Бе-решит 41:1
Мидраш рассказывает, что два года, прошедшие до
знаменательного сна фараона Йосеф провёл в яме. И причиной тому была
просьба праведника, обращённая к начальнику виночерпиев замолвить о нём
словечко перед фараоном: «Если же ты вспомнишь обо мне, когда тебе будет хорошо, и сделаешь мне милость, и напомнишь обо мне фараону…» (Бе-рейшит, 40:14)
И я вместе с Вами, уважаемый читатель,
недоумеваю: «А в чём, простите, криминал?» Прямая обязанность каждого –
прилагать усилия для собственного спасения! И счесть эти усилия
чрезмерными никак невозможно, ведь каждое утро, как на службу, являлась в
тюрьму неутолённая жена Потифара и приводила свои металлоломные, но от
этого ничуть не менее тяжёлые, доводы. А два года в беспросветной тьме
ямы это всё-таки…
Ответ мы начнём с понимания двухступенности
усилий Йосефа. Просьба, чьим адресатом был фараон, а почтальоном – глава
виночерпиев, была не только вторым, но и второстепенным из усилий. Как
мы уже с вами учили, разрешение загадки сна начальника виночерпиев было
приговором, который Йосеф-праведник вынес сему достойному слуге фараона.
И, следовательно, Йосеф был сопричиной реальности его дальнейшего
существования. Просьба, обращённая к тому, чья жизнь в основе своей
имеет твой же вердикт, подобна опиранию на самого себя, и «попахивает»
чужой работой на себя же!
Два года в яме – цена отрыва от реальности, чей
соавтор – Йосеф. Именно два года исполняется Ицхаку, когда наша прамама
Сара прекращает его кормить грудью. Пятикнижие, описывая это событие,
использует термин «в день Гигамель Ицхак». «Гигамель» в современном
иврите означает прекращение психофизиологической зависимости от курения
или других видов наркотиков.
Йосеф, опирающийся на отчасти собственную
реальность, вынужден пройти сквозь два года, обрывающие всякую
связанность с нею. И чистота раскрытия Всевышнего как ЕдиноСущего – это
награда Йосефу и всем, умеющим ждать!
