Пурим – предел возможного

Выбор Израиля

     Праздник Пурим удивляет своей неортодоксальностью – закуска с выпивкой, карнавальные костюмы и минимум молитв вместе с трещотками и традиционным весельем создают впечатление вовсе не еврейского праздника. Но в том и заключается его главная особенность – скрытость. Практически, именно этот праздник выражает сокровенный смысл иудаизма – лишь поиск обнаруживает за внешним потаённую суть. Чем глубже Идея, тем толще защита поверхностности, ей требуемая.

     Пурим – утверждает величайший каббалист Аризаль, – превосходит своей духовностью даже «Субботу Суббот» – День Искупления – Йом ґа-Кипурим. «Ки-Пурим» – по его мнению, – означает «как Пурим», подобие, не достигающее, однако совершенства оригинала, Пурима. Общей темой этих двух, настолько отличных, на первый взгляд, праздников, является идея жребия, судьбы, случайнности. Вполне объяснённая в День Искупления, через смысл корбана[1] двух совершенно одинаковых козлов, чья судьба диаметрально противоположна, в Пурим эта тема выставлена напоказ и… абсолютно скрыта!

     Сюжет Мегилы[2] отражает эту идею двойственности как нельзя лучше. С одной стороны, остросюжетное повествование с принципиально неожиданными поворотами и хитросплетениями, с другой – целенаправленное действие Всевышнего, имеющее задачу – поставить еврея перед выбором – быть или не быть?

     Угроза физического уничтожения еврейского народа возникла впервые в ходе исторического процесса, и Израиль впервые выбирал: отличность и угроза неминуемой смерти или ассимиляция. Условия жизни в древнеперсидском царстве – отсутствие фотографий, поголовного учёта, прописки и т.д., подразумевали элементарную возможность избежать общееврейской судьбы, тщательно подготовленной персидским премьером амалекского[3] происхождения Ґаманом и утверждённой абсолютным монархом Артаксерксом (Ахашверошем в еврейском произношении). Всё, что требовалось от еврея, желавшего избежать еврейской судьбы – это отказаться от законов Устной Торы, так резко выделявшей евреев внешне, и раствориться в бурнокипении многонациональной сверхдержавы того времени.

     Проведя одиннадцать месяцев под дамокловым мечом уничтожения, евреи осуществили свой выбор – «еврейскому народу быть!», или по оценке мудрецов – приняли на себя Устную Тору. И снова – очевидная связь с Йом Кипуром. После утраты «синайского уровня» (зрения) в результате создания золотого тельца, евреи, именно на исходе Дня Искупления (отсюда и название), получили безусловную альтернативу уровню Торы Письменной – Тору Устную. Оттого оба эти праздничных дня (10 тишрея и 14 адара) считаются днями получения Торы, с одной лишь разницей. В Пурим принятие было выборным. За принятием (выбором) еврейским народом Устной Торы скрывается сущность еврейства.

     Наличие двух возможностей, создающих положение со свободой выбора, мы можем увидеть через первый (!) вопрос, появляющийся в Пятикнижии: «Где ты?» (Бе-рейшит, 4:9). Выбор своего места относительно Всевышнего, конкретнее – выбор отношения к Творцу, которое определяет наше «место» – это и есть суть нашего выбора.

Но жребий (пур[4]) Пурима мудрецы выводят из… второго вопроса Пятикнижия, ещё более (если такое возможно) риторического:

     «Разве с этого дерева, с которого запретил тебе есть, с него ты ел?» (Бе-рейшит, 4: 11)

     Мудрецы усматривают в этом вопросе рождение двух важнейших факторов – сомнения и… Ґамана?! Объяснение второго из них «тривиально» – первое появление в Пятикнижии трёхбуквенного сочетания ה.מ.נ . – ґ.м.н. – это как раз слова, переведённые на русский язык как «разве с этого». Идентичность этих двух факторов (сомнения и Амалека), декларируемая мудрецами, удивления, следовательно, не вызывает. Зато последствия подобной смысловой тождественности…

     Выбор, стоящий перед современным человеком – случайность или целенаправленность, как раз и был задан Мегилой перед нашим окончательным вступлением в Галут – период постепенного духовного «затемнения» (именно в период II Храма началось рассеяние евреев). Политическое кредо Амалека: «Сомневаюсь я, однако. А вдруг всё-таки – случайность», – по-прежнему является действенной альтернативой, тщательно скрывающей суть происходящего.

     Задача Пурима – декларирование всеми возможными способами нехитрой (только на первый взгляд) истины – смотри глубже, не удовлетворяйся поверхностным. Те же самые события, рассмотренные в контексте (без вырванности, как случайные) дают возможность отыскать Истину.

     Это и есть предел возможного для человека – за маскарадной мишурой, в скоротечении будней, не терять задачу поиска, помнить, что этот мир – лишь одеяния, скрывающие Абсолют!