О вреде многословия

«Это будет теория мецора в день очищения…

и возьмет для очищающегося две живых чистых

птицы и кедровое дерево, и шани (пурпур), червя и

 [стелящийся куст] эзов»

(Вайикра, 14:4)

Мы уже говорили[1] о символике «ингредиентов духовного очищения». По мнению Савраньского ребе, основанном на РаШИ – кедр и птицы символизируют причины духовной проказы, а низкий куст и червь – символы терапии. «Хут шани» - идиома из «Шир аШирим» (4:3) – «красная нить» - естественно, все соединяющая – «пятый элемент». Попробуем увидеть новый аспект злоязычия, опираясь на комментарий РаШИ:

«Ведь язвы появляются как результат злоязычия, которое есть болтовня. Отсюда необходимость очищения птицами, которые беспрерывно чирикают – болтают».

По мнению Савраньского ребе, РаШИ более чем намекает на вред многословия, и ребе из Саврани постулирует: там, где течет река болтовня, непременно прозвучат плохие слова. Его мнение позволяет по-новому взглянуть на запрет мудрецов: «не умножай речи с женой» (Пиркей Авот).

Это предупреждение мудрецов, вызывавшее горячие обсуждения, оказывается, при таком взгляде, всего лишь представителем целого класса запретов. О «температуре несогласий» свидетельствует, например, история о Брурии, дочери раби Ханины бен Терадийона (один из десяти замученных Римом праведников), жене раби Меира (бааль Ґанес). В Трактате «Эйрувин» (53:2) рассказывается, что Брурия строго выговаривает раби Йоси ґаГалили (один из пяти оставшихся/появившихся учеников раби Акивы) за лишние слова, им употребленные при задавании вопроса о направлении дороги на Лод. Раби Йоси использовал для вопроса четыре слова, а, по мнению Брурии, можно было обойтись двумя. Ее замечание – явная ирония в отношении данного правила, ведь один из авторов мнения о недопустимости умножения слов в разговоре с женщиной, допускает двойное количество слов: «В каком направлении дорога на Лод?», вместо: «Где Лод?».

Ее весьма резкое замечание подразумевает очевидное несогласие с ограничением мудрецов: «не умножай речи с женой», которое, по мнению части комментаторов, привело ее к личной трагедии и гибели. Но в свете вышеприведенного комментария, можно понять ее стремление к немногословию, как борьбу за чистоту языка (от злословия), и согласиться с мнением других комментаторов о ее бегстве от римлян с семьей в Вавилон безо всяких личных трагедий.

А экономия слов, нами произносимых, не только продлевает жизнь[2], но и спасает здоровье, т.к. одна из возможных причин Альцгеймера – необходимость молчания. Скупо и скрупулезно относясь к словам, можно предотвратить болезнь Альцгеймера