Перейти на страницу: 1  2  3  4  5

Страх Амалека

Что сделал нам Амалек

Эта новая тема есть явное продолжение темы, появившейся полгода назад и называвшейся «Размытость границ». Новый взгляд через рава Вайнберга, автора респонсов «Остатки, спасшиеся от огня», умершего в 1966 году, и к пятидесятилетию его кончины его ученики издают книгу, которая попадает ко мне, почти детективная история. Так вот, благодаря раву Вайнбергу, и мы с этого начнём, мы выясняем удивительные конструктивные, конкретно в нашей жизни произошедшие, изменения из-за промаха, яд змея, змеиный яд. Но ещё прежде темой нашей беседы будет нечто совсем иное. Мы уже этот вопрос задали и сейчас его повторяем.

Число три – то, что будет соединять здесь всё воедино. Три мицвы получает Израиль. Снова, мы не говорим сейчас о личностях, мы говорим об Израиле.  Вступление Израиля в страну Израиля должно привести к трём вещам, причём, строго хронологически. Во-первых, нужен царь. И такой хороший вопрос: имея Вс-вышнего, зачем нужен царь? Такой хороший вопрос, его, помните, пророк Шмуэль задаёт. Так вот, царь нужен для очень важной вещи, и не только для этого, но для очень важной вещи – для того, чтобы стереть память об Амалеке. Вот эти вот три вещи: назначить царя, стереть память об Амалеке и построить Храм (сейчас объясним, что значит «построить Храм») это не появляется в таблице, но это то, ради чего мы сейчас будем эту таблицу использовать. Наша задача попробовать понять, ради чего Амалек, как всегда, «вклинился» (ну, не Амалек, не дай Б-г, а стирание памяти) между, в общем-то, очень очевидным назначением царя, чьё назначение – это превратить нас в единое целое, помните, царь Шаул? Первое его действие – он уничтожает Амалека, почти, и это почти длится до сегодняшнего дня, а ежели бы он уничтожил Амалека, создалась бы тогда ситуация, ради которой жив человек, человек Израиль имеется в виду, ради чего существует мир. А ради чего существует этот мир? Мы сейчас говорим про этот мир. Ответ просто невероятный: а чтобы Вс-вышний гулял среди тут. Что значит, гулял? Гулял – это значит, без всякой цели. Когда мы идём – понятно, а когда мы гуляем… Обычно, когда человек гуляет –  это свежим воздухом подышать, например. Но здесь имеется в виду, сейчас я найду точную цитату, это Ваикра (26:11-12): «И дам Я свою обитель внутри вас, и буду гулять внутри вас». Вот это вот и есть то, о чём я говорю. Что значит «гулять внутри вас»?

Объясняют мудрецы: гулять – это значит бесцельно. Тут очень важный момент. Цель же – это всегда достижение. Да, но сама-то цель уже бесцельна. Ещё раз: всё, что имеет цель, является средством, и только то, что не имеет цели, может претендовать на роль цели. Я понимаю, что это звучит странно, но речь идёт вот о чём. Близость между Израилем и Вс-вышним – это есть цель, а как эту близость увидеть? Обычно близость Вс-вышнего нужна нам, но если нужна, то это уже не цель. Ежели нужна – то это уже средство. А вот здесь, господа, Он просто будет прогуливаться среди тут. Надо говорить по-одесски, иначе не получится –именно среди тут. И прогуливаться – означает находиться, но находиться не для того чтобы быть близким, а, чтобы быть. И вот это цель Творения, ну, цель этого мира, хорошо, скажем так, скажем страннее и мягче. Цель этого мира. Но мы начинаем вообще-то издалека. Я понимаю, зачем нужен царь – это единство, я понимаю, зачем цель Творения, но почему между ними как необходимость – убрать Амалека, вообще убрать. И немножко вспомним, что такое Амалек, и немножко вспомним то, что мы уже с вами учили.

Рав Вайнберг дал совершенно иное, необычное видение промаха первого человека, он сказал следующее: Змей, змеиный яд размыл границы, а там, где границы не очерчены, будут конфликты. И мы учили с вами, что цель и назначение нашего деструктивного начала вовсе не в уничтожении. Ежели нас уничтожить, то от кого он будет питаться, он же паразит. И как классический паразит он заинтересован в нашем «физическом здоровье». Я не шучу, потому что с кого ж питаться? Я уже не буду возвращаться, но у тех, кто это впервые слышит, в конце обязательно возникнет вопрос: а как же противоядие? Ответ: мы учили, я вас отсылаю к этому курсу, «Шабат», и всё, что мы об этом там говорили. Но сейчас я только об ударах, которые он нанёс. Вот этот змеиный яд, что он с нами сделал? Он нас лишил, во-первых, веры. Понимаете, с глубоким прискорбием я вынужден свидетельствовать о себе, что я человек неверующий, кстати, вы тоже.

Я сейчас поясню для тех, кто сомневается. Его величество сомнение. Господа, ну, вы же разумные люди, ну, вы же не можете утверждать на сто процентов… Ну, не может же!.. И тот, пример, который я приводил, он мне до сих пор нравится. То есть, мне там где-то около девятнадцати-двадцати, и это моя первая сотня за первые три года учёбы. Потом были ещё, но эта была первая, и я её очень хорошо запомнил. Запад, на западе только письменные экзамены, но мало того, профессор, когда проверяет работы, не знает, чью работу он проверяет. Идёт номер теудат зеут, то есть, удостоверения личности, просто номер. Когда оценки вывешиваются, тоже никто не знает, кто что получил. Всё правильно сделано, но я же не об этом. Естественно, строчка, где появляется номер, и дальше идёт оценка, три строчки сверху и три строчки снизу – пустые. Сделано, чтоб было удобнее найти свою оценку. Более того, я хочу ясно дать понять – я не идиот, тем не менее, я провожу пальцем – мой номер, я веду пальцем, вижу сто. Пустячок, но приятно. Сто из ста – это приятно. Дальше: у меня всё поёт, я не успеваю пройти двадцать шагов, на двадцать шагов не успеваю отойти, как меня начинает неодолимо тянуть обратно: а может?.. Господа, ну, не может! Ну, я же не идиот, я же провёл пальчиком, там сверху ничего и снизу ничего, там одна строка. То есть, головой я понимаю, я не идиот, но тянет неодолимо. Это называется сомнением. И вот этот самый червь – он очень-очень интересен. Чем? А для него нет места. Есть всего два состояния: либо вы знаете, либо вы не знаете. А что это за промежуточное состояние – сомнение? Для него нет места, это змеиный яд, это Амалек.

Снова, я сейчас только диагноз ставлю, я не говорю о способах борьбы. Это на уровне рацио. Понимаете, что сделал с нами Амалек? Я себе хоть немножко, надеюсь, и вы тоже, представляю, как это было бы здорово, ежели бы я был верующим. Понимаете? Я не говорю про уровень Авраама. В печку? Нет. Но просто верующим. Ответ: это невозможно. То есть, это возможно, но не на нашем уровне. А что на нашем уровне? И тут пойдёт сейчас по возрастающей. Дальше на слова Резника я цитировал Аллу Борисовну из времён своей юности, только она это говорила от имени женщин, а я добавлю от имени мужчин. Она говорила: «Что в этой жизни я недолюбила!» Понимаете, змеиный яд ударил не только по вере, он ударил ещё и по любви. Как суровый мужчина, признаюсь: мне недодали. Чего? Любви. Нет, в смысле мама-папа, чтоб вы не сомневались, но, как говорят мужчины, женщины, не слушайте, не родилась ещё та женщина, которой бы нельзя было сказать: с твоим характером могла бы быть и покрасивее. Ну, женщины и так это всё понимают, я потому это только мужчинам объясняю. О чём мы? И здесь у меня идёт, помните, это слово удивительное – унисекс. И я спросил: ну, почему мудрецы прицепились именно к мужеложеству? Ну что, мало других ложеств? Скотоложество, например, почему к мужеложеству прицепились? И ответ был, очень коротко, потому что мы только повторяем сейчас, понимаете, там, где в мужчине начинают ценить хрупкость, трепетность, там уже между… Вот есть муж – понимаю, есть жена – понимаю, а между ними же нет места. Ответ: змей сделал, чтоб вы не сомневались. Кто не знает, мода унисекс придумана гомосексуалистами в начале шестидесятых с известными целями. Но мы-то страдаем и страдали все века и все тысячелетия. Это удар был просто по любви, это змеиный яд в плоскости любви.

И в третьей плоскости (мы коротко, поскольку повторяем) самый главный удар. Со всем остальным я бы ещё как-то смирился, но, понимаете, радость – это прожиточный минимум, и там, где мне недодали радости – это просто издевательство. А почему? И я уже объясняю. Всё-таки, вопросы веры, вопросы любви, это реже встречается, но вопросы радости? Господа, каждый день восходит солнце, оно каждый день заходит! Ветер свежий дует! Ну, ласточка с весною в сени к нам летит. Почему мы не радуемся? Я говорю страшное слово, они все страшные. И сомнение, у него нет места, а место на иврите – это экзистенциональность, маком мекайем на иврите. Ну, это такой язык у нас. И, понимаете, нет места для унисекса, нет. И вот здесь самое главное. Вы покупаете автомобиль. Не надо роллс-ройс, но всё-таки новый автомобиль. Он новый, и у меня радуется сердце. Сколько радуется? Ответ: месяц радуется, может, два. Он даже пять тысяч ещё не прошёл, он даже не обкатан ещё, вы слышите, ни царапинки на нём нет, прошло всего два месяца. Куда радость девалась? Ну, это же чудовищно! Вы вспомните, сколько стоит новый автомобиль, и радости на два месяца? Он совершенно новый. Я сейчас перейду на жену, но начнём, как всегда, с автомобиля, постепенно. Я уже вспомнил и рассветы, и закаты, и sunset над океаном. Понимаете, радость где? Привычность. Слово привычка – оно и хорошее, и плохое, разное. А вот привычность – это убийственно. Вот есть новое, понятно. Новый автомобиль, новое платье, новая жена – радость.

Перейти на страницу: 1  2  3  4  5