Перейти на страницу: 1 2 3 4 5 6 7 8 Следующая >>>

О праведниках «простых» и абсолютных

Первые две истории входят в «хабадскую классику». Их сюжет, по сути, идентичен. Что, собственно, и позволяет получить представление о ступеньке «абсолютный праведник» или, по-другому, счастливый человек. Первый из сюжетов разворачивается в 1795 году, и рассказывает об основателе движения ХаБаД раби Шнеуре-Залмане из Ляд. Однажды Альтер ребе[1] вызывает к себе хасида, вручает ему рукопись (книги «Тания») и велит отдать ее некоему еврею, назовем его, определенности ради, Рабинович.

Как вы полагаете, где обитает в 1795 году абсолютный праведник? Не угадали – в Париже, том самом, что так далек от Бердичева[2]. И не в какой-нибудь синагоге, опять не угадали, а во… Французском Академическом театре. И когда хасид, добравшись до Парижа и театра, спрашивает о Рабиновиче, то ему указывают на еврея (надеюсь, вам уже надоело играть в гадалки)… подметающего пол.

Дальнейшее предсказуемо. Даже не обернувшись, «Рабинович» протягивает руку и говорит: «Давай рукопись и приходи послезавтра». Послезавтра ситуация повторяется, но рукопись в протянутой руке не хасида, а «Рабиновича». Тот изрекает: «Передай ребе, что я нужное поправил. Можно печатать».

История номер два происходит в начале восьмидесятых прошлого века. К седьмому Любавическому ребе приходит еврей с необычно большой просьбой. Повторяя ее вновь и вновь, он добивается неожидаемого результата. Раби Шнеерсон объясняет, что сам помочь не может, что требуется абсолютный праведник. И где вы думаете проживает наш «Рабинович» в (скажем) 1983 году. Угадали – в Израиле. А чем занимается? В этом случае шансов нет – работает на стройке чернорабочим. Дальнейшее развитие сюжета почти идентично предыдущему.

Наш герой, прилетев в Израиль, спрашивает о «Рабиновиче». Ему показывают на еврея, стоящего к нему спиной и размешивающего раствор. Тот, так же, не оборачиваясь, говорит: «Твоя просьба удовлетворена. И передай своему Ребе, что больше он меня не найдет!».

Понятно, что, находясь на ступеньке счастья, вы никак не нуждаетесь в этом, сугубо материальном мире, точнее – в его преходящих ценностях. А теперь эксклюзивная, как сегодня говорят, история номер три. 1983-й был последним годом, когда я смотрел телевизор. Правда, программы были уже весьма специфические. Отмечали первую годовщину смерти замечательного праведника – раби Исраэля Абухациры – Баба Сали. Воспоминаниями делились несколько человек, и среди них его шамаш – секретарь. Так звучало рассказанное им:

"Однажды в приемную зашел мужчина с ребенком на руках. Ребенок тяжело дышал, был красным, короче, явно болен. Как и всегда, я попросил посетителя подождать в приемной и вошел к раву. Тот, вовсе не видевший мужчину, сказал: «Этого не впускать!». Я не удивился, ибо многого повидал на своем посту. Вернулся в приемную и начал вежливо объяснять, что сегодня никак не получится. Мужчина среагировал не на слова, а на тон – понял, что его не готовы принять, отодвинул меня плечом и вошел. Я за ним, и стал свидетелем следующей сцены. Мужчина «без здрасте и до свидания» потребовал: «Благословение для ребенка на здоровье!». Баба Сали молчит. Мужчина объявляет: «Ребе, Вы не поняли. Я отсюда не уйду, пока Вы ребенка не благословите!». Баба Сали (я не поверил своим глазам!) начинает плакать. Он благословляет отца на богатство, а ребенок умер".

Мне кажется, что три эти истории не только не нуждаются в комментариях, но и объясняют отличие «просто» праведников от праведников абсолютных.