Суббота Суббот.

Удивив читателя «вспомогательностью» шабата, мы просто обязаны объяснить, что речь идет не о Шабате – следующем мире, а о подарке Вс-вышнего «полпреде» мира грядущего. Их строгое различие Пятикнижие выражает предельно просто. В случае «вспомогательного», не дающего раствориться в суете, Тора говорит – Шабат. Альтернатива – Шабат Шабатон. Рав Раппопорт, возглавлявший Бейт Дин Меджибожа, обращает наше внимание на принципиальнейшее отличие в глагольной форме, сопутствующей двум (!) уровням Шабата. Продемонстрируем его через главу «Ки-тиса» , дважды постулирующую выделенность Седьмого Дня.

«Шесть дней будет делаться (еасе) мельаха, а в Седьмой день Шабат Шабатон» (Шмот 31:15).

Так в начале главы, а в конце ее:

«Шесть дней ты будешь работать, а в седьмой день тишбот (шабат)».

Объясняет рав Раппопорт, что для еврея, достигшего ступеньки праведника, дни недели становятся шестью кусочками пазла, из которых складывается несравнимое совершенство Субботы Суббот. Талмуд приводит пример нашего Учителя Шамая, который в первый день недели покупал для наступавшего через шесть дней Шабата быка. На следующий, второй день недели, искал на рынке более достойного Субботней трапезы символа животного мира, поддающегося исправлению (кошерного). И так во все дни недели (дни шабата, на иврите).

Очевидно, что величайший мудрец Шамай не проводил на рынке большую часть своей жизни. Мидраш рассказывает о подчиненности животного – инстинктивного – материального (нефеш) божественной душе (нешама), олицетворяемой Субботой Суббот.

«Квадрат» Шабата – это подчиненность, включенность всего в Шабат[1]. Отношение праведника к материальным проблемам вытекает из видения этого мира – где дело человека усилие, а Вс-вышний дарит результат. Становится понятной фраза мудрецов: «дела праведников делаются иными». Конечно же, «шесть дней делается работа» - делается помимо материальной заинтересованности, с ощущением, что любой результат (плохой или хороший) – несомненный подарок Создателя.

Отношение к повседневным дням недели, как к дням, где работа делается, а результат совсем не наш, это отношение к обыденности как к святости. И если повседневность приобретает выделенность Его действий, то Шабат становится «шабатом в квадрате», где уже нет разделения на мое и Его, где мое отменяется.

Такое отношение к себе и к окружающему миру – мое лишь старание, а все остальное Его, т.е. хорошо, вот это и есть сознание мира Брия, убирание функционального отличия плохого и хорошего: «все к лучшему – гам зу летова».

А единственность числа «и поддерживающий ее [Тору], счастлив» означает, что духовный подъем подразумевает отказ от мнения людей о тебе в пользу ощущения себя ребенком Творца.

To the happy few[2]