Слабость… героев?!

Вопрос Савраньского ребе, конечно, неожидаем. Сказано в молитве (вставка на Хануку в восемнадцатое благословение): «отдал героев в руки слабых». Но простите, Маккавеи были не просто героями, а почти «суперменами»[1], и никак слабыми их не назовешь?! А тогда, о ком идет речь?

Ответ Савраньского ребе связан с одним из сценариев начала Маккавейского восстания. Престарелый отставной Первосвященник (возможно Мататияґу, сын Йоханана) убивает в городе Модиин эллинизированного еврея, приносящего в жертву Юпитеру (Зевсу) свинью. Все это происходит под прикрытием регулярных греческих войск в присутствии множества согнанных по такому случаю евреев. Объяснение, как такое убийство могло произойти в реальности, Савраньский ребе строит на истории, которую рассказал раби Йеґошуа Лейб Дискин (1817-1898гг).

В середине девятнадцатого столетия в черте оседлости началась «эпидемия» мойсеров – стукачей. Эти евреи в качестве парнусы шантажировали еврейские общины Российской империи, угрожая передачей властям негативной информации о еврейских общинных заведениях. И вот однажды, один такой, с позволения сказать, еврей пришел к молодому (восемнадцатилетнему!) раву Дискину, который незадолго до этого занял равинское кресло в местечке Меджич Подольский. Намеки молодой равин не очень понял и тогда мойсер прямо заявил, что если ему не заплатят, то он заявит властям об имеющихся в общинных организациях (фонд помощи неимущим, больница, дом престарелых и т.д.) недостатках.

Услыхав наглое требование-угрозу мерзавца, рав Дискин, сославшись на свою неопытность, сказал, что обратится за помощью к девяностолетнему(!) равину соседнего городка, раву Бахраху. После чего вымогателя, как ветром сдуло. Дело в том, что незадолго до этого к престарелому равину обратился столь же наглый мойсер. Когда рав Бахрах понял с кем он имеет дело, то закричал, что угрозы мерзавца делают его «преследователем, заслуживающим смерти». То, что произошло дальше не поддается рациональному объяснению. Но об этом ниже.

Девяностолетний старец встал с массивного равинского кресла, поднял его (?!) и швырнул(!!) в мойсера-родефа с такой силой, что кресло не только долетело до цели, но и убило мерзавца.

Дело об убийстве рассматривалось в имперском суде (коллеги по «профессии» позаботились, чтобы ему дали ход). Но когда русский судья увидел обвиняемого, то тут же признал его невиновным. Ну, сами посудите, этот тщедушный старик мог убить тридцатилетнего здоровяка?!

Подобным же образом происходило дело в те времена, в городе Медиине. Когда из толпы согнанных евреев вышел седой как лунь старец, эллинизаторы подумали, что он желает присоединиться к работе на Зевса (Юпитера). Ну, а что еще мог сделать немощный старик?! И уж конечно никто не ожидал от него способности убить еврея-«юпитерианца». Короче, восстание началось с «отдачи героев в руки слабосильных», что и подчеркивается в молитве.

И, кстати, мода на стукачество, пишет рав Дискин, «неожиданно» прошла!