М.М.Гитик "Учеба. 4 год"

Рекомендуется ученикам программы дистанционного обучения рава М.М.Гитика, закончившим три года обучения

Глава 1. Сделаем человека

Тема 1. От нелюбви до ненависти... одна эпоха

Наша сегодняшняя тема не только актуальна, но даже своевременна: мы сейчас находимся посреди Сфират ґаомер, и день у нас обозначен, как «йесод в нецахе». И вопросы, которые я хочу задать, переведут нас из привычной для нас плоскости вопросов о моём личном счастье в плоскость, менее нами обжитую, как вы сейчас сможете удостовериться. Первый из вопросов мы уже задавали, но мой старый ответ на него меня уже  не полностью удовлетворяет. Потому, повторяю: и всё-таки, почему Лаг баОмер, 33-й день счёта Омера – единственный всенародный еврейский праздник? Этот урок будет построен, как очень часто бывало на третьем году учебы, по рекурсии, т.е. мы будем сверху донизу заполнять пространство урока вопросами, и понемногу, опираясь на ответы, возвращаться, так, чтобы в конце дух захватило от высоты.

            Начнём с вопроса, который поможет нам ответить на первый (хотя связь между ними пока нам не видна): сказано про учеников раби Акивы, что они явились конкретным поводом для траурности этих дней. Их число – 12 тысяч пар. Мы всегда говорили о 24 тысячах, но в оригинале стоит 12 тысяч пар. И уже потому пар, что «ло наґагу кавод зе базе» -  не относились с должным уважением друг к другу. Я всегда себя обманывал – переводил это, добавляя слово «должным». Ведь, исходя из всего, что мы с вами учили, представить себе, что ученики раби Акивы не уважали друг друга, невозможно. И потому я заранее настраивал вас на определённый уровень: «с должным уважением». И тогда понятно, что речь идёт о каких-то там тонких, тончайших понятиях; как  мы всегда и учили. Помните, «детская болезнь» дифтерита?

Но всё-таки в оригинале сказано  «не уважали», это первое. Второе: в «Недельных главах II»  появляется имя одного из  последних учителей, кто продолжал школу Слободки; этого мудреца звали рав Шер. Его позиция мне очень близка – я поэтому так жадно и набросился на его духовное наследие, поскольку он говорит: «Не может быть». И эта позиция, это его «не может быть» в данном случае поможет нам, поскольку он начинает из «нашего далёка». Понятно, -  говорит рав Шер, -  не может быть, чтобы ученики раби Акивы не уважали друг друга. Не может быть, потому что не может быть никогда. Но зачем-то мудрецы использовали именно это слово. И  ссылки на Тору, и на Технику безопасности с её текстом уже не помогут – это же мудрецы. А они говорили именно то, что хотели сказать, не экономя на словах, и желательно, объясняя! В данном случае рав Шер усматривает параллель с Пятикнижием.

И потому, мы начинаем наш путь к ответу с необычного слова. Поскольку мы уже на четвёртом году учёбы, то у нас, практически, уже нет незнакомых слов, и это слово уже встречалось. Сказано:   «Ваере Элоким ки снуа Леа» - «И увидел Вс-вышний, что ненавистна Лея». И мы помним, что все переводчики переводят (поскольку все мудрецы так комментируют), что речь идёт только лишь о том, что Рахель была более любима. Но использованное Торой слово – убийственное. Я хочу к нему подойти, подобно тому, как к нему подходит рав Шер. Повторяю, написано «ненавистна», перевести это слово как «менее любима» -  это слишком, даже для «фарисеев». И если, тем не менее, наши мудрецы имеют наглость утверждать, что ненавистна – это значит,  капельку, ну чуть-чуть менее любима, то здесь, несомненно, скрывается нечто весьма интересное. И ответ рава Шера, за что я его и люблю – он настолько прост, что даже ошеломляет: если есть хоть капелька несовершенства, то это уже не совершенство. Но подождите, это же совершенство на 99,9%?! – нет, это абсолютное несовершенство. А если много девяток? Всё равно. И вот это – подход Торы; Яаков – эталон. А когда речь идёт об эталоне – это уже техника безопасности, это уже не шуточки. И неполноту любви Яакова к Лее ему инкриминируют как ненависть.

Мы сейчас говорим о неком общем подходе, но в чём его смысл – пока непонятно. Допустим, у нас на белом фоне одна серая точка – и мы это уже называем чёрным? Ведь не сказано же «нелюбима», сказано «ненавидима». А ненависть, так я в школе проходил –  это антипод любви.  И одна чёрная точка на белом полотнище не делает  полотно чёрным; она его делает не белым, не надо испытывать мой здравый смысл. Вот тут начинается интереснейшая вещь; и тут уже я, а не рав Шер, хочу это подчеркнуть. Как всегда, начиная с третьего  года учёбы, там, где заканчиваются мои учителя, и начинаюсь я, я всегда это подчёркиваю.

Но прежде – ещё один кусочек из того, что  говорит рав Шер, ещё один пример – «синат хинам», «беспричинная ненависть», причина разрушения Второго Храма, как нам хорошо известно. Я хочу рассмотреть сейчас перевод этого словосочетания как «бессмысленная ненависть»; т.е. отсутствие причины – это отсутствие смысла, потому бессмысленная ненависть. Здесь можно много философских вопросов задать, например: а бывает ли ненависть осмысленная? Бывает, например Амалек, но сейчас это нам не суть важно. Рав Шер делает то, что я сделать не смог: он находит очень известного, исключительного по объёму комментатора Талмуда из баалей тосфот, если я не ошибаюсь, он жил во Франции в 14 веке, ґаМеири. Это много-много-много томов, комментарии на все трактаты Талмуда. Объясняя, что такое бессмысленная ненависть, ґаМеири говорит так: «синат хинам» – это следствие отсутствия у евреев пророков, пророчества. Очень странно. Пророков тогда действительно не было, но когда они были? Ведь мы же помним, что тогда,  при Первом Храме, было не только три смертных греха, но и бессмысленная ненависть. Что же нам здесь хотят сказать?

Яков Мазе, раввин Московской Хоральной синагоги, выступил в качестве свидетеля, по делу об убиении отрока Андрея Ющинского. Знаменитое «Дело Бейлиса»[1], и в обвинении выкрест цитирует пророка Йешаяґу: «Вас называю я “человек”, а их не называю “человек”». И Яаков Мазе, отвечая на обвинение, говорит: еврейский народ – это единое существо, «человек»».

И мы,  народ, помним, что там, на Синае, получили свободу выбора. А Пурим был её первой реализацией, ответом еврейского народа как личности на вопрос «быть или не быть». И целью этого курса будет  поговорить о свободе выбора в контексте народа, поскольку мы всегда говорим о свободе выбора в контексте моего личного счастья. А сейчас я хочу чуть «поширше», с тем, чтобы к людям «помягше». Потому что, оказывается, что «поширше» - это причина, а «помягше» - это следствие.

Итак, что следует из того, что еврейский народ – это человек? Как мы помним, раби Акива,  вовсе не случайное  лицо на нашем уроке, сказал: «Любить ближнего, как самого себя – это составляющее правило всей Торы», и припомните всё, что мы об этом говорили. Что мне хочется к этому добавить? Я всё-таки позволю себе высказать здравую мысль: нельзя любить ближнего, как самого себя, это теоретически невозможно. И наши предыдущие соображения –  они все правильные: вот мы делаем 619. а получаем 620, это всё хорошо, но я хочу чуть-чуть конкретности. Как это: любить ближнего, как самого себя? И ответ, как мне кажется, настолько элементарный, что я не понимаю, как я раньше этого не говорил? Это очень просто – любить ближнего, как самого себя. Нужно просто понять, что ближний и ты – это не две большие разницы, это вообще одно и то же. Любить как себя можно только себя, никого нельзя любить, как себя, кроме себя. И тогда получается совсем просто.

В чём упрёк Торы  Яакову? Или: в чём претензия к Первому человеку? Первый человек, придя на уровень выбора «хорошо и плохо», исключительно хорошо выбирал. В результате он  поступил хорошо, мы  помним. А мы? И вот здесь начинаются проблемы. Когда вы делаете шаг вниз – вы затем возвращаетесь молодцом, а ваши  потомки? Т.е. в основу того изыскания, которое я вам сейчас представляю на суд, я положил совершенно гениальные слова Ильфа и Петрова: «Тщательно пережёвывая пищу, ты помогаешь обществу». В какой мере поступок индивидуума является общественным? В какой мере общественность имеет права на индивидуальность? Другим словом – целость частного, частного в двух смыслах, в математическом также. Частное – это результат деления чисел, а не только часть. К чему я вас подвожу? К тому, что давайте попробуем увидеть в описанном в Торе процессе немоментальную фотографию.

Итак, Яаков больше любит Рахель и, пишет Тора, что Лея – ненавистна. И тут все наши мудрецы кричат в один голос безо всякого диссонанса: не дай Б-г, не подумайте – она любима, но капельку меньше, чем Рахель. Ну, нельзя же представить, что ученики раби Акивы не уважали друг друга. А что мы не уважаем, друг друга, вы можете себе представить? А что мы уважаем, друг друга, можете? Итак, что получается, по моему мнению, из комментария ґаМеири. То, ради чего еврейский народ приходит в этот мир, называется «люби ближнего, как самого себя». И, оказывается, что еврейский народ – это Человек. А дальше получается совсем простая штука. ґаМеири говорит: потому мы дошли до бессмысленной ненависти,  что не было пророков. Какая связь? А что такое пророки? Пророк – это тот, кто видит, что когда правая рука ударяет по левой – это бессмысленно. Вы слышите? Никакого другого слова здесь не скажешь. Это, во-первых, бессмысленно, во-вторых – всё остальное. Это сумасшествие. И пока существовали пророки, было ощущение, что мы цельность. Это как наличие глаз у индивидуума. Недаром пророк – ґа-роэ (видяший).

Необязательно, чтобы каждый еврей ощущал другого еврея, как самого себя; но это значит, что среди евреев повсеместно были люди, которые это ощущали и давали другим это видеть и ощущать. То, что мы всегда обсуждали: глава поколения потому голова, что ощущает боль, –  эмпатия. Дальше? А дальше мы помним, что такое был Второй Храм. И за светом не идёт темнота, после света идут сумерки. И Второй Храм, мы всегда говорили, был промежуточный период, возможность вернуться на уровень Первого Храма.

Но если процесс Спуска начинается (идеальный Яаков чуть меньше любит Лею), то, в конце концов, мы обнаруживаем бессмысленную ненависть. Что такое Второй Храм? Это конец Первого. Во Втором Храме уже не было пророчества, но Второй Храм должен был вернуться на этот уровень другими средствами. И потому конец Второго Храма – это антиподность любви, это бессмысленная ненависть. То, что я сейчас в это вкладываю: евреи ненавидят друг друга. Ничего более бессмысленного, чем правая рука, которая бьёт по левой, я себе представить не могу. Дальше начинается для нас самое главное. Итак, в принципе, ступеньку любви потеряли. Второй Храм разрушен. Начинается совершенно новая эпоха. И что в ней? Раби Акива уже просто на уровне мудрости говорит нам: «Ребята, давайте жить дружно». А те, кто передаёт Тору после него, дальше – что про них сказано? Не уважают. Опять же, нельзя себе представить, чтобы ученики раби Акивы не уважали друг друга. И когда мы давали другой комментарий, мы также подчёркивали, что это тончайшее в тончайшем и т.д., и т.д. Но, как и в случае с нелюбовью, как только вы сказали не 100% любви, вы создали возможность для ненависти. Как только не 100% уважения… А что такое уважение? Это же понимание. Всё, что нам осталось после любви – это уже уважение. Уже нет любви, нет ощущения – понятно, но уважение? Совершенно рациональная, простая вещь.

Я уже не чувствую, что вы и я это одно и то же существо – ну, не чувствую, эмоциональный чурбан. Но голова-то у нас еврейская? А, следовательно, я же знаю. И к чему мы с вами идём? К пониманию того, что 33-й день Омера – единственный общенародный праздник. Ещё непонятно? потерпите ещё одну главу. Вспомним, что гибель учеников раби Акивы – это ещё не превращение дней счета Омера в траур. Это сделают только через шестьсот лет Вавилонские Гаоны. Вот они уже дадут диагноз – «не считаем правильно». Знаете, как я предлагаю понять эти слова? Не досчитываемся мы евреев, не досчитываемся!

Сфират ґаомер – это не личное самоусовершенствование. Потому, что у нас уже в курсе «Знакомьтесь-еврейство, ч.II» звучит ответ на вопрос: «А кто может получить Тору?». Только мы всегда говорили – реализовать. Давайте скажем: «А кто её получить может?». Тору может получить только еврейский народ, будучи на уровне «человек». И когда в трактате «Брахот» говорят, что ребёнок начинает говорить, впервые вкусив хлеб – то мы  помним, что речь идёт о каком ребёнке? О том, который в Песах был ещё за пазухой у Вс-вышнего, более точное его место положения – в чреве Вс-вышнего, и который родился на следующий день. А родившись, начал идти к Синаю. И Сфират  ґаомер я хочу трактовать не как личное, а как  общественное. И то, что мы реализуем в этом мире – это более сложная вещь, чем обретение индивидуального счастья. Исправление качеств в этом контексте трактуется как сочетание евреев в Израиль и соразмерение индивидуальных качеств через их притирку друг о друга в цельный организм.