Плач и смех Девятого Ава

     Наша тема, она настолько про Девятое и про Десятое, что назвать ее темой Девятое Ава, будет  немного обузительно. От слова обузить, сужать. Обузить, короче. И возникает она из, все-таки, а чего мы плачем Девятого Ава? Ведь все эти интеллигентные выкрутасы на уровне – неимеющий прошлого, не имеет будущего, мы сразу с вами откинем, на первом витке учебы. Поскольку мы с вами вспоминали братьев по разуму, разумных ребят христиан, которые придумали постные дни. И корежить самого себя. И вот это ощущение нехватки…. Все-таки, господа, плач. Давайте попробуем вернуться и сначала дать некое утвердительное наклонение.

     Праздник Пурим, как вы помните, наше посольство в следующий мир. Тот самый праздник, который не будет отменен в будущем мире, в котором каждый день праздник. И потому, обычные наши праздники, когда, извините, изобилие с неба, и прямо на нас, вот это, каждый день праздник, превратит все наши праздники в каждый день.

     А Пурим? Почему не померкнет его звезда? И ответ с помощью фондовой биржи. Понимаете, акции, которые вы покупаете по цене бумаги, чем больше они подымаются, чем выше они становятся, понимаете, тем больше вы выиграли. Чем больше те усилия, которые мы прикладываем, тем больше будет Геула. Чем больше тот подарок, который нас ожидает, все наоборот, тем ценнее оказываются наши усилия.

     Если мы за рубль приобрели три рубля, а если мы за рубль – десять рублей? Понимаете, рубль, он и есть рубль, а пуд, он, как и был, шестнадцать килограмм. Тут ничего изменить нельзя, все равно же мы ограничены. Но чем больше мы получаем, тем ценнее оказывается то, что мы вложили. Я надеюсь, что даже не маклерам, эта идея понятна.

     Все, что я пытаюсь сейчас сказать, это достаточно простую идею, нам известную. Что плач, это смех. Идея эта нам известна как? Часть, это же часть цельности. Нет, есть еще цельность частного, но мы сейчас говорим именно в эту сторону, сейчас поговорим и в обратную сторону, подождите. Есть некая связь между Пуримом и нашим с вами Девятым Ава, и я сейчас эту связь с вами найду. Но небольшая добавка.

     Очень интересный комментарий РаШИ на Бе-рейшит. В Бе-рейшит сказано:  ва-йинахем Ґашем. И обычно наши переводчики переводят: «И пожалел Вс-вышний в сердце своем». Как это понять? Ва-йинахем Ґашем? Переведите вы, если вы такие умные. Ну, не пожалел Вс-вышний. Потому что, как бы сожалеть о содеянном, это не совсем божественное качество. И контекст там не жизнеутверждающий.

    О чем там речь идет? Не о самом лучшем поступке Первого человека. Так что я пытаюсь сказать? Мы с вами учили. Слово менахем – утешать, это я знаю, но мы с вами учили глубже. Что такое процесс утешения? Понимаете, это переключение на другой канал. Человек сверзился и что сделал Вс-вышний? Он поменял канал.

     Вы понимаете, ведь что мы собственно добиваемся Девятого Ава? Нахаму, нахаму (Йешаяґу 40:1). «Шабэс нехаму», так называемый, который идет сразу после Девятого Ава, читается в Ґафтаре знаменитое, жизнеутверждающее. И они переводят там, я снова желаю им здоровья, утешайте и утешайте народ мой. Так сказал Вс-вышний. Давайте по-другому это переведем.

     Понимаете, если нас переключили вниз, то наверное, нахаму, нахаму, вы понимаете, о чем идет речь? 3+7, мы учили с вами. За тремя неделями, вот этими узкими, прямо плечи сводит, идет семь недель, и все, что мы учили в Кабале, но мне что сейчас важно? Говорят, светлой памяти, наши кабалисты – раби Азулай или Аризаль, не принципиально сейчас. 22 дня. И тут снова, как на прошлом уроке, у нас дни. Три недели, это 22 дня, 22 буквы еврейского алфавита. Ровно 22 дня занимают в пространстве и времени еврейские осенние праздники, а 3+7 приводят нас к тишрею. А там, чтоб не сглазить, до конца Сукота можете посчитать? Хаф"бет би-Тишрей. И это таки-да наводит на мысль.

     Понимаете, нахаму, это я сейчас чуть-чуть «отсебятины» добавляю, так мне кажется, исходя из того, что сказал рав Франк. Докуда рав Франк? Рав Франк, это вот это переключение, ва-инахем Ґашем, это переключение, а нахаму, нахаму, как мне кажется, это переключение переключения, это когда у нас обратно. Но я сейчас не хочу об этом, это так. Я хочу продолжить идею, мы плачем или смеемся? Мы плачем, чтобы смеяться, или мы смеемся, чтобы плакать? Я же утверждаю вообще странную вещь. Я собираюсь утверждать равенство плача и смеха.

     Один раз у нас такое равенство появлялось, в «Знакомьтесь – еврейство!», во второй ее части, прежде называвшейся «Семинар». Помните, где Моше плачет, завершая Тору? Где там была связь между плачем и смехом? Ребенок, оказавшись в ситуации им не воспринимаемой, будет реагировать одним из двух возможных способов. Обратите внимание, что ситуация – ребенок и не воспринимаемая, нивелирует разницу между смехом и плачем.

     Двигаемся дальше. Потрясающий комментарий Аризаля. Для того, чтобы понять эту идею плача, и что еще меня настораживает, это то, что в той табличке, мы ее уже вспоминали, от Аризаля, это же последний праздник. Это еще не праздник, но он же будет праздником, и какой он по счету? Десятый. Но Девятого Ава. Но эта цифра девять, она давно мне покоя не дает. И во что это все разродилось? Во-первых, Аризаль насчитывает праздники. И мы с вами загибаем пальцы.

     Рождение в Песах, воспитание в дни Омера, приводят к совершеннолетию, т.е. к дарованию Торы. А дальше, вы не поверите, все, как у людей. К сватовству в Рош ґа-Шана, или если хотите размолвка в Йом Кипур. И, наконец, семь дней пиршества жениха и невесты в праздник Сукот, праздник радости. И новоселье, жених вводит невесту в свой дом, праздник Шмини Ацерет, семейная жизнь. И мы, конечно же, ставим многоточие.

     А дальше? А дальше, если мы собираемся быть счастливыми в семейной жизни, то, что нам нужно? Дети, это да, это нужно. Только вы забыли, на каком мы числе, если вы загибали пальцы. На восьмом. Восьмой, это конечно Ханука, тут уже добавлять ничего не нужно после всего сказанного. Ханука, она не может быть никаким другим, а только восьмым праздником. Что у нас такое, Ханука? Это Его к нам. Это, когда Он, в нашу семейную жизнь, когда она дошла до последнего предела, вспрыскивает второе дыхание. И откуда только силы берутся?

     И дальше, самый высокий день года – Пурим. Вот если все идет Путем, то Пурим, это девятый праздник, это предел возможного, это уже кости. Понимаете, это то, на чем все держится, это наше, это, по сути, наше. И, как мы сказали, Пурим, это тот, который никогда не поблекнет. Понимаете, это наши, здешние усилия, которые, по-настоящему, будут оценены оттуда. Пурим противоположен Хануке. Это не свет вниз, это снизу вверх.

     И как всегда, число девять, а кости, мы же помним, кроветворный орган, он совершенно не заметный, но на нем все висит. Он даже, как бы бесчувственный ко всему внешнему, но он все делает. Пурим, это наша суть. И все, что нам теперь осталось, это понять, что такое десять и почему мы плачем.

     Таким образом, мы подошли к вопросу о девяти и десяти, но прежде ответим еще на несколько вопросов, которые возникли по ходу. Система координат, которую дает Аризаль, она историческая, кроме всего прочего. При всем том, что мы говорим о личности, мы, несомненно, говорим о народе. Потому что праздник, это, во-первых, народ, во-вторых, личность. Личность, потому что народ.

     Извините, Тору Авраґаму не дали. При всем уважении к этой незауряднейшей личности. И потому, не забывайте, что координаты, в которых мы сейчас находимся, называются четвертый год учебы. Все на четвертом году учебы идет равнение на народ, и мы уже не говорим про индивидуум. А если и говорим про личность, то только в координатах народа. И хотя здесь Аризаль дает нам, вот мальчик, вот он родился, вот женится и т.д., как мы сейчас сказали, господа, это еврейский народ. И с тем же успехом можете называть его девочкой. И никто в нас камнем за это не бросит.

     Какой еще был вопрос? Да, про семейную жизнь. Понятно, что можно вспомнить и, как всегда, у нас начинается путаница с символами. Но мы же в свое время говорили, что то состояние, в котором мы находимся по отношению к Вс-вышнему, это – бунтующая жена. Хупа, конечно,  была, а семейная жизнь, извините, грянет.

     Только сейчас мы говорим об исторических координатах. Вот как те вехи большого  пути, который должен пройти еврейский народ с одной стороны, а с другой стороны мы с вами говорим: благодаря этим координатам, вот сейчас мы будем проецировать уже вовнутрь себя, мы говорим об эмоциях, событиях и т.д. Т.е. мы сейчас из общего перейдем к частному. И это не нужно накладывать на образы, которые нам помогали в других местах. Просто сейчас идет что-то очень глобальное. Мы по сути своей заново атакуем на секундочку идею пазла, поскольку эта идея настолько фундаментальная, что найти в ней что-то новое, я прошу прощения, даже меня проперло, причем так проперло – сейчас сами увидите.

     Мы начинаем с совершенно гениальных примеров, которые есть у раби Пинкуса, к сожалению покойного, он был главным раввином, ну я вам рассказывал… Погиб в автокатастрофе с женой и одной из дочек. После смерти он стал очень популярным в Израиле, его детки его кассеты перевели в книги, и выпускают его 8 – 9 томов, и примеры у него просто гениальные.

     Так вот, пример раби Пинкуса. Первый. Он не впечатляющий, заранее предупреждаю, впечатляющий будет только третий. Но, мне кажется, что его примеры нам очень помогут, с пазлом, снова на него посмотреть. И так, наш вопрос: Что такое Девятое Ава, что такое десятый праздник? Ну, поймите, это же не праздник со слезами на глазах, здесь совсем другой образ. Почему плакать? Ну, почему плач и смех, ну как они связаны? Т.е. это то, что будет праздником, а что это сейчас? Но ведь не может же быть праздником, то, что сейчас не является праздником, понимаете, вот эти вот вещи. ОК. Сейчас мы попробуем их атаковать. Пример №1 дает рав Пинкус.

     Стоит художник и черной-черной-черной  краской наносит мазки. И вы смотрите, господа, вот кошки по стеклу скребут, понимаете. Ну, ужас же просто. Вы приходите через несколько дней. Что вы обнаруживаете? Что это был фон, что бы ярче воспринимались тона, белые, светлые и т.д. Пример №1. Но, понимаете, пример этот немножко, я бы сказал… Пойдемте дальше. А дальше пример будет такой не притязательный, казалось бы, что по сравнению с ним вот то, что только что я сейчас рассказал – было бы вообще интеллектуальным.

     Мальчик просит у мамы с папой: «Купите велосипед». И мальчик, что-то такое, типа меня, я  в шесть лет уговорил папу купить мне часы. Это заняло не много, месяцев восемь – девять, и я ему говорил, не ныл, я хочу это подчеркнуть, господа, я приводил вполне разумные рациональные доводы, и все время новые. Не то, что бы я каждый день ему говорил, но я ему объяснял, все-таки, мне было 6 лет. Я к чему? У меня просто язык был хорошо подвешен. Самое главное – ребенок исчерпывает все  рациональные доводы, он же ребенок. У него нет бесконечного числа рациональных доводов. И знаете, что он делает дальше? Плачет, понимаете? И тогда ему покупают велосипед. Потому что сердце родителей, не камень. Еще раз. Рациональные доводы исчерпаны, и тогда ребенок плачет.

     Мы ведь с чего начали? Что такое битуль ґа-йеш – отмена экзистенциональности, что по-нашему, по-русски означает отмена ощущения себя. Но это же причина радости, правильно? Это легкость, это радость. Что происходит с ребенком, соединяющим девять кусочков? Обычно мы сразу говорили – веселый смех. Потому что тут такое получилось, что вы ни в каком сне, ни в какой ассоциации даже представить себе не могли. Понимаете, качественный скачок, это уже не 9 кусочков, это уже картина. Автор – Вс-вышний.

     Помните, эйн цур ке-Элокейну, эйн цаяр ке-Элокейну – «нет твердыни, подобной Г-споду». Наша (мудрецов) интерпретация? Нет художника, равного Вс-вышнему. И потому, когда мы эти штучки соединяем, то, во-первых, дыхание в зобу сперло, нет сомнений. Дальше. Понимаете, надо еще отчаяться. Понимаете, вы смотрите на это, и вы понимаете, что вы ничего не сделали. Ну, какое я имею отношение к этому? Никакого же, вы понимаете? Соединив девять кусочков, я не просто получаю, я получаю то, к чему я, действительно, никакого отношения не имею. Я же, действительно, ничего не сделал. И тогда ребенок начинает плакать.

     Еще раз. Этот переход девяти в десять, это плач. Так в том-то же и дело. Вы слышите, Данил говорит, что он же еще ничего не получил. Понимаете, дело не в том, что я ничего не сделал, но я же ничего не получил, потому что я ничего не сделал. Но одна причина, что я ничего не сделал. Есть уже, я соединил девять кусочков. «Тогда не надо плакать». Начнем с начала, как это, не надо плакать? Ты соединил девять, и ты видишь картину. Сейчас ты поймешь, почему ты не видишь десять, ты видишь Один. Тебя же нет, ты же не сделал ничего. Твои конечные усилия дают бесконечный результат. Ну, а ты здесь причем? Это же подарок.

      Реплика: «Есть изумительный фильм «Андрей Рублев», где мальчик берется отливать колокол, идея возрождения. После всего ужаса, молоденький мальчик берется отлить колокол, его заставляют, он не знает, как это делать. Это – «образ Бецалеля» Вы помните наш комментарий? Почему Бецалелю было тринадцать? Моложе он не мог быть, а старше – нельзя было быть. Чтоб никто не пришел и не сказал, что это он сделал, чтобы никому это и в голову не могло придти. «И вот эта громадина, этого колокола, когда все это в грязи и когда его поднимают, у пацана истерика». Ну, он же понимает, что он ничего не сделал. «Отец ему передал секреты». Речь идет о мальчике, который ничего, на самом деле, не получил, и ничего сделать не мог. Не может человек, не знающий, как сделать колокол, сделать колокол. Ну, внешние представления, ну, как у нас с вами. И когда вся эта громадина сделана, т.е. он маленький, руководит взрослыми людьми, и они его слушаются, поскольку считается, что он знает. А он не знает. И в результате получается. И когда это получается, ребенок начинает рыдать. Он же ничего не сделал, он же не понимает, он же никакого отношения не имеет.

     Теперь, в принципе, можно и смеяться, но только после. Почему после, это, на самом деле, не после и не вместо, это одно и то же. Тут плач и смех равны, по сути своей. Мы сейчас обсуждаем, что происходит после того? И снова хочу напомнить лишний день, который добавил Моше. Понимаете, этот скачок качественный, следовательно, мы не имеем к нему никакого отношения. А раз мы не имеем к нему отношения, то значит, мы ничего не имеем. Снова та же самая проблема. Но понимаете, когда все рациональные доводы исчерпаны… Ну, буквы алфавита и последний день – Девятое Ава.

      Аналогией здесь я хочу взять: когда все доводы исчерпаны, то в заключительной молитве, там тоже звучит тема – ворота слез никогда не закрываются на небе. Смысл? Кроме всего есть еще любовь Вс-вышнего к нам и эта любовь должна быть нами осознана. Когда родительское сердце не камень? Когда ребенок плачет. Если ребенок не плачет, то не имеет права родитель-педагог покупать ему велосипед. Это педагогически не правильно. Смех этого ребенка и плач этого ребенка, это одно и то же. Вот он плачет и тогда - велосипед.

     Давайте по-другому, как я это вижу. Вы соединяете девять кусочков, с велосипедом пример, он намного ниже с моей точки зрения. Он не интересный, он понятный. А вот этот, он просто гениальный. Понимаете, вы соединяете девять кусочков. И что вы видите? Картинку. Наша реакция на эту картинку? Она бесконечная, она никакого отношения к этим девяти кусочкам не имеет. Нет, Пурим был, мы все сделали. И наши акции, и все, что мы говорим, это все рациональные штучки. А здесь уже рацио перестает работать.

     Вопрос: «Человек заканчивает работу, там  опустошение последуют?» Да, но это взрослый человек. Я принципиально не говорю о взрослом человеке. Конечно же, после завершения работы идет опустошение, но это взрослый человек, это человек, который о себе много понимает. Так или иначе, ему интеллект мешает, жизненный опыт. Мы сейчас говорим о ребенке, поймите. Для того чтоб получить десять, нужно все убрать, нужно быть ребенком. Уровень десять – только для ребенка, он не может быть для взрослого человека. Предел возможного – это девять, предел возможного, это Пурим. Еще раз. Ребенок соединяет девять кусочков, он смотрит на то, что получилось именно как этот мальчик звонарь. Понимаете? Он плачет. Потому что это же невообразимо, то, что получилось, этот колокол, это безумие, он невероятный и не нами сделанный. Мальчик только руководил.

     Вы понимаете, что я хочу сказать? У нас наоборот Пурима, это Ханука. А я сейчас хочу показать, что есть наоборот, наоборот, т.е. Девятое Ава, это наоборот, наоборот Пурима. Пурим, это когда мы снизу вверх, Пурим, это предел возможного. И когда предел возможного, то дальше начинается уже… Понимаете, этого ничего не было. Пока вы соединяете девять кусочков, у вас в руке реалии. Вы с ними работаете, получается, не получается, вы делаете, вы стараетесь. И вот, наконец, завершение, понимаете, все сделано. И перед вами конечный результат, только он совершенно не ваш, он Один, а не десять. И чтобы получить десять, надо плакать. Переход из состояния девять в состояние десять, это – плач, это – отчаяние. На уровне Кабалы, мы всегда говорили – надо отчаяться в своем эгоизме, отчаяться в своих возможностях.

     «А результат будет подарком?» Да, но тут хитрейшая вставка идет. Между этими девять и десять должно быть осознание, должен быть плач. А если плача нет, то ничего нет. По-сути, все эти девять кусочков были для того, чтоб вы плакали, все праздники были для Девятого Ава. Девятое Ава – это завершение.

     Поймите, Пурим останется, все девять – все останется. Когда мы соединяемся со Вс-вышнем, мы не теряем, мы только выигрываем. Наша личность не нивелируется, потому, что мы это не можем себе представить. Еще раз, господа, поймите. Вы соединяетесь со Вс-вышним. И вы ожидаете, что ваша личность исчезнет при этом, правильно. Но вы станете частью.  

     Мы, господа, сейчас говорим о цельности частного. Еще раз. Нормальная реакция правильная реакция   ребенка, понимаете, это не «Я». И вот это отчаяние, это не «Я» убирает «Я», и тогда получается десять. Вот как бы между девять и десять есть вот это еще один.  Вот этот еще один – это плач. Это – отчаяние.  Это осознание в максимальной степени насколько это не «Я». И понимание того, насколько само по себе «Я», оно  не нужно, вредно, глупо и бессмысленно.

     Вопрос: «Вот, вчерашняя тема, относительно тяжести – кавод. В случае, когда здесь кавод отсутствует начисто. В этой ситуации убирания себя, убирания тяжести». Это не в смысле кавод, это убирание себя, убирание битуль ґа-йеш.

     Я хочу сейчас коснуться противоположности Пурима и Девятое Ава. Снова подчеркиваю, это Девятое Ава, но это десятый праздник. Я к чему? Что такое Девятое Ава? И поймите, не там, у них, а здесь, у нас? Мы же не ответили еще на вопрос – плач. А что такое Пурим? Это когда мы, здесь, сейчас празднуем наше или связываемся с нашим там, потом. Это уже идет переиначивание.

     Что такое десятый праздник? В отличие от Хануки, где идет посольство Вс-вышнего сюда, и это как бы обратно Пуриму, и это снизу вверх, и это сверху вниз. Девятое Ава, который 10 праздник, это вне. Получается наше, то, что идет за 9, но еще не 10. Десять, это когда мы будем смеяться, это то же самое, смех и плач, но потому что здесь, сейчас есть время, то они разделены, искусственно разделены. Это когда уже то, 10 здесь, сейчас, то это плач, это во времени, я имею в виду суженом. А когда будет, как оно будет, то это уже смех.

     Ребенок видит этот колокол, а точнее слышит колокольный звон, он сначала плачет, а потом смеется. Но это не разные эмоции, это одна эмоция, это один праздник. Вы понимаете, если вы сейчас не плачете, то продолжения смеха не будет.

     Еще раз. Вы потом можете смеяться, но продолжения смеха не будет, но это не будет смех плача, это будет другой смех, не имеющий отношения. Поймите, мы сейчас говорим про уровень нахаму нахаму, переключение переключения. Понимаете, почему здесь все так закручено получается? Мы все время пытаемся упростить. Здесь нельзя упростить, потому что это просто. Мы говорим сейчас об уровне Один. Смех и плач – это одно действие, просто снизу, это плач, а сверху, это смех. Просто они у нас во времени. И во времени сначала идет эпизод, где мальчик плачет, а потом, где мальчик смеется, но это из-за времени. На самом деле это одно действие, одна эмоция, здесь нет разделения.

     Теперь, поскольку вы поставлены в условие времени, мы сужены во времени, мы люди здесь и сейчас, на земле, то мы здесь плачем, но на самом деле, это смех. Хорошо бы все это прослушать Девятого Ава и поплакать. Потому что, тогда вы чувствуете, о чем идет речь.

     Вопрос: «Можно прояснить для себя такую вещь? Где в этой ситуации Я? Получилось  девять, когда я собираю – еще я. Затем собрал десять», т.е. предел возможного, собрал я, это предел возможного, это Пурим и это то, что никогда не померкнет. «Получил картинку – Один». Вот это не десять, вот здесь ты получил Один, это же арифметический переход от девяти к десяти подразумевает Один. И потому ты получил Один, а не десять, а к Один ты не имеешь отношения.

     «Понятно, получил картинку десятую, не десять, а десятую. Отчаялся, моего я нет. Потом получил, осознал, что это Один», не осознал, ты снова включил Я. Ты слышишь, оно больше не включается. Еще раз, давайте снова. Как это идет? Девять - это суть, Девять – это кость, это все. Предел возможного, это Пурим. Следующий этап – отчаяние, это плач. И вот с этого момента я больше не участвую, на этом Я закончилось. Когда будет смех, поймите, Я не появляется, вы с ума сошли. Это же Один.

     Еще раз. Мы соединяемся со Вс-вышним. Что произойдет с моей личностью? Она, как бы уходит. Никуда она не уходит. Вы понимаете, о чем идет речь? Я соединяюсь со Вс-вышним, неужели при этом я теряю свое Я? Это же цирк.  «До какой стадии…?» До стадии, когда ты плачешь. Вот  с этого момента и дальше никакого Я больше нет. В тот момент, когда ребенок начинает плакать, вот в этот момент уходит Я и плач – это смех, а смех, это плач. Вот тогда появляется десять, т.е. плач, это добавление к девяти одного, это соединение девяти с десятью. Потому что к Один мы же не имеем никакого отношения.

     «Это понятно. Где контакт был, где граница контакта?» Граница – отчаяние. Ты видишь этот колокол, и когда ты его уже видишь, вот он большой, невероятный, его сделали большие и умные дяди. А ты, ими руководивший, на них покрикивавший, а они на тебя смотрели с надеждой, это не имеет никакого к тебе отношения. Задача Девятого Ава – отчаяться. Помните, что мы говорили? Освободить место. Девятого Ава мы отчаиваемся, освобождаем место.

     Вопрос: «Когда я отчаялся, убрал свое я, то я получил взамен Вс-вышнего, так?» Все получили все. Когда мы говорим на уровне Один, происходит уникальная, нами не воспринимаемая вещь. И будет в тот день, Вс-вышний Один и имя его Один. Здесь парадокс, с нашей точки зрения. Ну, не может быть Вс-вышний Один и… их же два. «Вс-вышний Один и имя его Один». Что я хотел сказать? Что это два никак не противоречит Один. Что твоя потрясающая личность, она теряется и не теряется. Это плач и смех вместе. И не вместе, а это одна эмоция. Это изначально одна эмоция. Т.е. после того, как ты сделал, ты еще должен отчаяться. Понимаете, Моше Рабейну добавил день. Еще идет это осознание. И вот это осознание, это отчаяние.

     Вопрос: «Когда у человека проблемы, неврозы, он приходит к психоаналитику, работает с ним, наступает момент кристаллизации. Потом наступает момент очищения, катарс. У человека истерика, он бьется головой о стенку. Здесь человек получает себя не как набор комплексов…» Вы же убили ребенка, основную деталь этой картины. Наша задача плакать, а не убить ребенка. Я думаю, что сказанного достаточно, мы здесь ставим точку. Здесь есть разница между эмоцией и разумом.

Из книги рава М.М.Гитика "Путешествие по еврейскому календарю"

Будем благодарны, если поделитесь этой статьей в социальных сетях: